В Окружном учебном центре ДВО за последний два месяца на почве неуставных взаимоотношений между военнослужащими произошло сразу два ЧП. Рядовые Евгений Коблов и Даниил Ларин чуть ли не хором заявили, что в воинской части № 34091 «их били, издевались, унижали, не давали служить».
По оглашенным фактам прокуратура Анастасьевского гарнизона ДВО возбудила уголовное дело, и даже нашла виновного – сержанта Дмитрия Нагайцева, которого арестовали прямо в части. Правда командование в/ч своей вины не признало, и сделало заявление, что «арестован неповинный человек». Тут и начались информационная война: военнослужащие твердили свое, а их заявления тиражировали почти все местные СМИ, а командиры, готовили опровержения в ведомственной печати, утверждая обратное. И поди разберись, кто говорит правду… Все на полном серьезе.
Страшилка
О феноменальном даре Ларина когда-то даже по телевидению рассказывали, говорили, что он обладал «кожным зрением», то есть с завязанными глазами мог читать и писать. Его отец Анатолий Ларин в 90-е годы был советником губернатора Сахалина по личной безопасности, так что о Данииле Ларине, когда тот прибыл в часть, были наслышаны не только командиры, но и сослуживцы, поэтому и относились к нему с уважением. Но не знали о письмах, которые Ларин писал домой.
Вот к примеру одно из последних писем Ларина, которое было изъято прокуратурой у его родителей (стилистика сохранена): «Я не могу всего объяснить, чтобы не расстраивать вас… Я попал в ад на земле, и вообще я пишу, если честно, еле живой и сколько протяну не знаю, здоровье хуже чем у вас обоих вместе взятых…». Ларин пишет, что «за кусок хлеба здесь надо разбить морду, потому что его мало…».
- …Когда каждый божий день об голову ломают 3-и табуретки, - рассказывает в письме солдат родителям, - меня надолго не хватит. Я похудел на 12 кг, почти ничего не ем и не сплю… Папуля, обращаюсь к тебе как к главе семейства, забери меня отсюда или пусть мама приедет и заберет. Я понимаю, что это большие денежные затраты на меня, засранца, но я отдам все до копейки, когда окажусь на гражданке. Отсюда выходят не мужиками, а инвалидами и крысами… И с боку приписка: «Из роты нас осталось меньше сотни, хлорку глотают, чтобы сделать язву, всех остальных позабирали матери, разбежались, вены режут, каждый день вешаются…».
Как после таких слов не поверить в существование «дедовщины», когда солдат на личном опыте пишет об армейском быте и нравах?!?
Честно говоря, у меня мороз по коже пробежал, когда я дочитал до конца письмо Ларина, написанное крупным размашистым почерком. Здесь в пору не то что в комитет солдатских матерей бежать, а сразу в прокуратуру заявлять…
Словно угадывая мои мысли и опережая вопросы, заместитель начальника Окружного учебного центра полковник Владимир Маковский говорит: «все что написано в письме - это так называемые «страшилки для родителей», чтобы те побыстрее забрали любимое чадо домой».
- Разве так можно врать? Да и зачем?! – стою я на своем и нисколечко не сомневаюсь в правдивости письма, которое написал Ларин.
- Вот материал проверки по этому случаю, ксерокопии допросов из прокуратуры, - показывает пухлую папку полковник. – Здесь, правда, которую не я вам буду рассказывать, а вы сами можете прочитать. Давайте съездим в часть, где служили Коблов и Ларин. Поговорите с солдатами, посмотрите, как они живут…
Проверка
В феврале с.г. командование на имя Ларина неожиданно получает телеграмму, заверенную военным комиссаром Крымска Краснодарского края Ершовым: «Отец в тяжелом состоянии. Срочно приезжай. Факт болезни заверен главным врачом больницы». Ларина отпускают в отпуск по личным обстоятельствам, даже провожают до поезда и дают денег в дорогу, путь все-таки не близкий. И все! Остальное узнали из телевизионной передачи с железнодорожной станции в Иркутске, на пути к его дому.
Когда в Окружном учебном центре стали разбираться по фактам, изложенными Лариным – ничего не сошлось. На 12 килограмм Ларин не худел. В призывной карточке осенью прошлого года значиться вес 60 кг при росте 177 см. Перед отъездом рота проходила обязательный медицинский осмотр (3 февраля с.г.), в личной карточке у Ларина – 61 кг. Он, как военнослужащий с дефицитом массы тела, в столовой получал лишнюю порцию. А за три дня в поезде никак не мог скинуть двенадцать килограммов…
Скоро в Хабаровск из Крымска пришло письмо за подписью главврача крымской городской больницы Черевашенко, на которую ссылались в «телеграмме-молнии» про здоровье отца Ларина. Вот что там написано: «в 2006 году Анатолий Ларин (отец солдата. - Авт.) амбулаторное лечение не получал, справка о пребывании Ларину не выдавалась». Одновременно, в часть, где служил солдат, из Крымска поступило объяснение от матери, Елены Лариной, которая рассказала о проблемах со здоровьем у сына, возникших еще за долго до службы в армии. Оказалось, что «с первого дня рождения он был отнесен к группе неврологических больных и стоял на учете у невропатолога до 14-15 лет… В 1997 году получил закрытую черепно-мозговую травму, в 1998 году дважды получал множественные черепно-мозговые травмы в результате избиения его сверстниками…». После этих травм Даниил Ларин вынуждено обучался на дому и не ходил в школу в течение двух лет.
«К моменту призыва, жалоб на здоровье у сына не было, - откровенно пишет мать Ларина. - Сын был уже снят с учета у невропатолога, а на призывную военно-врачебную комиссию медицинская документация не предоставлялась (в связи с переездами из города в город, карточка, а с ней и сведения о здоровье призывника затерялись)». Вот так Ларин попал в армию…
Евгений Коблов (парень из многодетной семьи, у него пять братьев и две сестры) старше Ларина на три года, но в армию спустя все отсрочки, призвали год назад, в 20 лет. Службу нес в той же воинской части, что и Ларин, табуреткой, слава богу, не били, но подшучивали, подсмеивались, давали тумаков, он не выдержал такого отношения и сбежал. Боец оставил воинскую часть в полночь 4 мая 2005 года, когда был в наряде по столовой, нашли его лишь 25 мая слесари в подвале ДОСа.
Хабаровский инцидент с избиением рядового Коблова назвали «идентичным случаю, произошедшим в танковом училище под Челябинском». Коблову, как и Сычеву, отрезали ноги. Только вот сначала на Коблова завели уголовное дело по статье 337 УК РФ «Самовольное оставление части». Расследование шло девять месяцев. В итоге с Коблова сняли обвинение, и он сделал заявление, что в части «его били, поэтому он и сбежал», и даже назвал конкретных обидчиков.
По словам замкомполка подполковника Мостипака, рядовой Коблов рассказывал ему, что «неделю жил на заброшенных дачах вблизи села Князе-Волконское», где собственно и дислоцируется часть. Потом «залез в слуховое окно подвала жилого дома, но выбраться самостоятельно оттуда уже не смог». Там сделал лежанку, и ждал помощи. В итоге, без еды и воды – обессилил, отморозил ноги…
- Он и подшивался только под наблюдением командира отделения, - говорит сержант Кощеев. – Постоянно ходил в нечищеной обуви, небритым. Был замкнут и необщителен, не смог сойтись с коллективом, и стал изгоем.
- А что мы с таким можем сделать? – говорят мне в сторонке. - Около себя держать постоянно не будешь. Таким, как Коблов, в армии порой и бьют морду…
- За что? – недоумеваю я от такого поворота в рассказе про двух несчастных солдат.
- Просто так…
Неудачи
Удивительно, но биографии солдат похожи до мелочей. Мне дали несколько папок с личными делами военнослужащих, тех, кто пытался бежать, или бежал, а потом возвратился. Читаю: воспитывался в неполной семье, к уголовной и административной ответственности не привлекался, на учете в районном отделении милиции не состоял.
Из коряво подписанных протоколов допросов узнаю: после школы работал слесарем, поступить в институт не пытался. В армию пошел сам. Думал, как себя поставишь в первые дни, так потом и будут к тебе относиться. Попав в казарму, сразу понял: ошибся. Посылок с продуктами и сигаретами из дома не получал. На родных не надеялся, лишних денег в семье никогда не было. Терпел месяц, два. Потом не выдержал: выждал удобный момент – и в бега. После задержания причины дезертирства объяснял путано…
Начальник Окружного учебного центра генерал-майор Сергей Романенко рассказывает, что армия у нас как была рабоче-крестьянской, так и осталась.
- По социальному положению, - говорит генерал, - призывников можно условно поделить на детей рабочих (76 процентов), детей крестьян (11 процентов), детей служащих и интеллигенции (9 процентов) и детей коммерсантов (2 процента). По составу семьи, наши призывники воспитывались без отца (более четверти) и без матери. Также более четверти новобранцев имеют девять классов образования, и всего полпроцента в войсках с высшим образованием. По роду занятий до призыва: одни работали (46 процентов), другие учились в училищах (39 процентов), а третьи – вообще – не учились и не работали (13 процентов), поэтому и в армии эта часть тунеядцев относится с презрением и с отвращением.
По словам генерала, – это не дивизия, а какая-то школа Макаренко получается, где вновь прибывшему бойцу нужно приставлять командира, чтобы и накормил, и научил уму разуму, и за руку в туалет сводил. К сожалению, такого в армии быть не может. Хотя в последнее время, не новобранцы боятся командиров, а командиры новобранцев. Потому что на любой приказ, они могут ответить отказом, а если что: пригрозить, что повесятся. И такое бывало…
Комдив Романенко рассказывает, что никто не собирается убеждать общественность, что в вооруженных силах нет неуставных отношений и побегов из армии. К примеру, за прошлый год в Окружном учебном центре (боле пяти тысяч человек) дезертировало со службы 57 военнослужащих, также расследовано 36 случаев нарушения уставных правил. Однако такого количества преступлений, связанных с неуставными отношениями, как преподносят сегодня СМИ, в армии нет, и не было.
- А причины неудач в армии понятны, - продолжает генерал. - Во-первых, в армию приходят те, кто в ней служить не должен (слабые морально-психологические качества), хотя по медицинским показателям они годны. Во-вторых, финансирование армии поставлено так, что не позволяет солдатский быт построить так, чтобы боец не чувствовал пропасти между домом и армией.
Может быть вы удивитесь, но в частях Окружного учебного центра, (да и во всех других), ни в одной казарме нет горячей воды. Она там не предусмотрена, как не предусмотрена в туалетах и туалетная бумага. Казалось бы - мелочи, но вот эти мелочи, цепляясь одна за другую, порождают в сознании молодого человека, что армейская жизнь – это наказание, что попадают в армию люди ущербные, неумные и неудачливые. Отсюда депрессии, суициды, побеги.
Результат
Но о таком раскладе в армии мало кто знает или не хочет знать вообще. Вот выдержка из рапорта полковника Маковского: «Мною проведено расследование по материалам передачи федерального телеканала – REN-TV, вышедшей в эфир 18 февраля с.г., где был показан фрагмент с участием военнослужащих части № 34091 Окружного учебного центра ДВО. В ходе разбирательства, факты, отраженные в телерепортаже, не подтверждаются…».
Пусть меня простит читатель за приведенную здесь длинную цитату из рапорта, но она очень точно характеризует сегодняшние взаимоотношения армии и общества. Когда после очередного громкого и разоблачительного репортажа об армии и неуставных отношениях в ней, командирам приходится бросать все свои обязанности по службе и только и делать, что писать многотомные оправдательные документы, проводить собственные (порой за журналистов) расследования, тогда и выясняется, что оправдываться собственно и не за что…
- А сколько в части у вас солдат повесилось? – спрашиваю у полковника, помня о словах Ларина из письма: «вешаются каждый день».
- Ни одного случая, как в прошлом году, так и в нынешнем, - говорит полковник Маковский. – Я вам скажу больше, одного удара дубовой солдатской табуретки хватит, чтобы убить человека, не то чтобы «каждый божий день ломать об голову по три табуретки…» как писал Ларин. Такие факты были бы зафиксированы медициной. К счастью, их нет…
P.S. Мы не оправдываем армию, есть в ней, как и в жизни, и плохое и хорошее, но тогда призываем говорить о двух сторонах военной службы.
