Сотрудники отдела по расследованию особо важных дел СУ СК Якутии завершили расследование резонансного уголовного дела, главным фигурантом которого является бывший главный редактор газеты «Московский комсомолец» в Якутии» Игорь Грищенко. Его обвиняют в вымогательстве.
 
Два года назад, в июне 2011 года журналист, используя свои возможности по размещению статей в СМИ, потребовал от пресс-секретаря Верховного суда Якутии передать ему 240 тысяч рублей за прекращение публикации в газете негативных статей о судейском сообществе.
 
Грищенко предложил заключить договор на информационные и рекламные услуги, придав тем самым своим действиям видимость законности. 5 июля 2011 года, получив от посредника деньги, он был задержан.
 
Расследование уголовного дела завершено, с утвержденным обвинительным заключением оно направлено в суд для рассмотрения по существу, сообщает пресс-служба СУ СК Якутии.
 
«ЯВ» обратился с комментариями к экс-редактору. Грищенко сообщил, что считает, что дело сфабриковано, и написал жалобу прокурорам республики и города на 13 страницах. В ней он попросил не утверждать обвинительное заключение, вернуть его следствию для последующего закрытия уголовного дела и прекращения против меня уголовного преследования. Сейчас пишет еще одну на изменение территориальной подсудности.
 
Из жалобы Грищенко на имя прокурора республики Анатолия Подласенко и на имя прокурора Якутска Алексея Морозова от 13 мая 2013 года.
 
[…] Вот уже более 22 месяцев как я подвергнут уголовному преследованию. На протяжении 1 года и 9 месяцев следствие, в лице следователей СУ СК РФ по РС(Я) Слепцова А.С. Новикова А.М., Калачева А.К., проводивших предварительное расследование, пыталось привлечь меня по особо тяжкой статье - п. «б» ч.4 ст. 204 УК РФ, несмотря на отсутствие в моих действия состава преступления, несмотря на очевидный факт, что я не являюсь субъектом преступления по данной статье. И хотя 14 марта 2013 г. дело было переквалифицировано на ч.1 ст.163 УК РФ, уголовное преследование в отношении меня по п. «б» ч.4 ст.204 УК РФ не прекращено. Старший следователь СУ СК РФ по РС(Я) Калачев А.К., переделав обвинение на совершенно другой формальный состав, не принял никакого процессуального решения по ранее предъявленному в отношении Грищенко И.А. обвинению.
 
[…] Хочу аргументированно обратить внимание прокуратуры г.Якутска и прокуратуры РС(Я) на предъявленное мне очередное (пятое) обвинение и связанные с ним моменты:
 
1. Возвращение уголовного дела по п.1 ч.1 ст. 237 УПК РФ не предполагает ухудшение положения обвиняемого путем восполнения неполноты следствия, к чему относится предъявления нового обвинения по другой статье, содержащем другие фактические обстоятельства, новый объем обвинения. […] Новое обвинение носит формальный характер, предполагает наличие потерпевшего и предполагает возможность причинения существенного вреда распространением иных сведений. Для этого я должен был изначально строить защиту по иному.
 
Даже при простом сличении текстов обвинения можно увидеть, что объем составлял лишь две страницы текста в постановлении от 18 ноября 2011 г., когда дело было отправлено в суд, и полные три страницы текста, в постановлении от 15 апреля 2013 г.
 
Объем нового обвинения содержит другие формальные признаки, чем ухудшает положение обвиняемого, существенно отличается по фактическим обстоятельствам от обвинения, по которому было возбуждено уголовное дело.
 
Если ранее мне вменялось «незаконное требование денежных средств в сумме 240 000 рублей за бездействие в форме не публикации в газете «Московский комсомолец в Якутии» статей, содержащих сведения, порочащие честь и достоинство судей Республики Саха (Якутия), создающих негативный образ судейского сообщества в лице общественности» (постановление от 09.07.2011 г., в постановлении от 18.11.2011 г. «порочащие…» опущено), то в постановлениях от 06.04.2013 г. и 15.04.2013 г. расширен объем объективной стороны, а именно вменен ранее не вмененный способ вымогательства, как требование передачи денег «под угрозой распространения иных сведений, причиняющих существенный вред правам и законным интересам Верховного суда, создающих негативное представление в отношении судейского сообщества Верховного суда РС(Я) в глазах общественности» (текст постановления от 06.04.2013 г.). В постановлении от 15.04.2013 г. расширен объем моих действий в виде расшифровки существенного вреда правам и законным интересам Верховного суда РС(Я) «в виде подрыва деловой репутации», а также дополнены преступные действия: «получив ответ о невозможности заключения договора на информационные услуги с кем бы то ни было, потребовал у Сюн-Цин-Фан Р.А. передать ему деньги в сумме 240 000 рублей от имени другого физического лица либо юридического лица», «в случае отказа передать требуемую сумму, высказывал готовность публикования иных статей...».
 
2. […]С гражданами Прониным и Стрежневым я не общался и не разу их не видел. Сутью разговора с Сюн-Цин-Фан было именно то, что я отказался размещать бесплатно ее материалы или материалы кого-либо как ответ на статьи Г.Мохначевской, так как она не сказала, от кого именно будет исходить так называемое «опровержение» (вернее, правильней будет говорить - право на ответ) и не вручила сам текст претензий. Я также сказал, что готов размещать материалы на платной основе. На что имел законное право, так как являлся издателем, и был зарегистрирован в налоговой инспекции, в том числе, как осуществляющий рекламную деятельность.
 
Сотрудники Верховного суда РС(Я) не читали ФЗ «О СМИ» или не верно толкует его положения. Что, мягко говоря, вызывает удивление. В законе нет такой нормы, что «опровержение должно печататься бесплатно» и по первому устному требованию кого-либо. Опровержение в СМИ печатается только на основании судебного постановления в том объеме, которое будет указано вступившем в силу судебным решением. Впрочем, редакция СМИ может сама добровольно исправить свою ошибку, если посчитает себя не правой, но для этого должен быть хотя бы вручен текст претензий, за подписью руководителя учреждения, что в моем случае не было сделано.
 
Отсюда было непонятно, у кого были претензии и кто хочет чего-то опровергнуть в газете, поскольку той же Сюн-Цин-Фан было прямо сказано, что председатель ВС РС(Я) Горева Л.Т. претензий связанные со статьями Мохначевской Г.Г. не имеет и официального опровержения за ее подписью не будет. Но следствие, видимо, считает, что для отдельных сотрудников Верховного суда РС(Я) нормы ФЗ «О СМИ» не применимы, это особая категория граждан. Однако ч.1 ст. 19 Конституции РФ, указывает, что все равны перед законом и судом.
 
Еще одна ошибка произошла, видимо, в силу того, что я оставил у Сюн-Цин-Фан проекты договора на информационно-рекламное обслуживание, где стороной договора являлся ИП Грищенко И.А. Отсюда и вся якобы моя «незаконность». Поскольку у противной стороны, а затем и проводивших в отношении меня ОРМ оперативников, не было понимания, что издание газеты я осуществлял в форме индивидуального предпринимательства, полагалось, что я представитель филиала издательского дома МК и просто собирался присвоить эти деньги. Что видно из материалов уголовного дела, в частности, показаниях свидетелей Барановой, Щегловой, которым оперативники говорили, что будет задерживаться взяточник, то есть должностное лицо (т.2 л.д.94-101). Но все деньги, полученные мной по договорам - это итак полностью мой доход.
 
Действия вымогателя всегда незаконны, мои же действия были абсолютно законными.
 
3. Ранее, я, мой защитник ходатайствовали о проведении фоноскопической и психолого-лингвистической экспертизы, на предмет расшифровки аудио и видеозаписей, установления кто и что конкретно говорил, поскольку имеющиеся в уголовном деле справки-меморандумы оперативников и расшифровки следователя не являются дословными, это непонятно по какому принципу редактированные тексты, где пропущены, как отдельные слова, так и целые фразы. Но нам тогда было отказано.
 
Таким образом, в деле отсутствует фоноскопическая экспертиза, имеющиеся же так называемые «расшифровки» выполнены оперативниками и следователем, заинтересованные исказить суть разговора. Сами аудио- и видеозаписи плохого качества, на них есть шумы и порой трудно уловить произнесенные фразы. На выдернутых же из контекста отдельных словах и фразах нельзя строить обвинение. […] Кроме того, сами аудио-, видеофайлы, сомнительны, поскольку было 3 беседы в здании суда и одна в автомашине. В наличие же лишь две записи разговора в здании суда, причем один – это лишь аудиофайл, который можно без труда обрезать, подчистить, сократить, пустив шумы, помехи и т.д. […]
 
8. В уголовном деле отсутствует такое вещественное доказательство, как предмет подкупа - деньги.
 
В соответствии с ч.2 п.4 ст.82 УПК РФ деньги возвращаются законному владельцу если это возможно без ущерба для доказывания. В данном случае, права обвиняемого Грищенко и любого из его адвокатов нарушены, поскольку они не смогли ознакомиться с деньгами, сличить их номинальную стоимость, их номера, количество вследствие чего не может заявить ходатайство об исключении протокола осмотра и вещественных доказательств из доказательной базы, чем, вполне естественно, нарушаются права на защиту.
 
Еще в августе 2012 г. деньги были возвращены гр. Гатовой. Из материалов уголовного дела вообще невозможно понять кто она такая, и почему данная гражданка изъявила желание одолжить деньги оперативникам для «коммерческого подкупа» Грищенко, какой у нее был в этом интерес?
 
Кроме того, я в то время проходил обвиняемым по п. «б» ч.4 ст.204 УК РФ, а в соответствии с Постановлением Пленума Верховного суда РФ «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе», судьбу денег должен был определить суд, то есть пострадали интересы государства в случае возможной конфискации денег, ведь потерпевшие «не вправе претендовать на возвращение им ценностей, переданных в виде взятки или предмета коммерческого подкупа» (п.24).
 
«Якутск Вечерний», 05.06.13