 |
| Н. Сангаджигоряев, начальник УФСИН по Камчатскому краю |
|
|
Сроки огромные
Вячеслава Пецова осудили на 8 лет за 3 грамма конопли. Согласно нормам ФСКН, это особо крупный размер. На Камчатке практически нет героина, потому что завозить его себе дороже: все население края составляет 300 тыс. человек, здесь вовсе нет железных дорог, а автомобильные – только вокруг Петропавловска-Камчатского. Однако штат местного ФСКН составляет свыше ста сотрудников, которым надо закрывать показатели по крупным делам. Сегодня в местной ИК-6 на строгом режиме содержатся более пятисот наркобаронов!
Пецову с его восемью годами еще повезло: суд учел, что он инвалид без рук и ног! Его диагноз дополняли стенокардия, постинфарктный кардиосклероз, гипертоническая болезнь. А, например, 19-летний студент-юрист Николай Токунов «смягчающих обстоятельств» не имел: его, никогда не судимого и не привлекавшегося, за 2,8 грамма конопли осудили на 14 лет «строгача»! В ИК-6 полно ранее не судимых работящих молодых людей, которым в одночасье сломали жизнь: моторист Сергей Романов – 8 лет за 3 грамма, матрос Павел Брюзгин – 6,5 года за 5 граммов, электросварщик Сергей Пархенко – 5 лет за 3 грамма и т.д.
Зона строгого режима в природных условиях Камчатки – это и так экзамен на выживание. В марте 2010 г. в руководство УФСИН пришла новая команда во главе с Николаем Сангаджигоряевым, снискавшая себе неоднозначную репутацию в Дагестане. И началось ужесточение режима.
- На лагерном питании выжить невозможно, ребята хоть как-то поддерживают здоровье за счет передач с воли, – говорит председатель Камчатской правозащитной организации по контролю за деятельностью должностных лиц и защите прав человека Лариса Токунова. – Сейчас все передачи потрошатся, даже фрукты режут на части – якобы наркотики ищут. Через день их уже невозможно есть, а 20-килограммовая посылка положена осужденному раз в полгода – как тут продержаться? В футбол теперь играют только «активисты», а основная масса заключенных содержится в локалках, где на каждого зэка приходится 40 см2 площади!
Солнечное «затмение»
- В нашей камере на 16 квадратных метрах содержатся шесть человек, – рассказывает осужденный ИК-6 Александр Грибовский. – Прогулочные дворики – примерно 8 «квадратов», там некуда двигаться, можно только стоять, как в свином загоне. Спортивные костюмы и кроссовки изъяла администрация, в отрядах нет ни спортивных тренажеров, ни даже перекладины для подтягивания. В пяти метрах от прогулочного дворика протекает слив из туалета, дышать невозможно.
В суровом климате Камчатки немного солнечных дней в году, хотя ультрафиолетовые лучи необходимы для здоровья человека. Перед окнами отряда СУС возвели пятиметровый забор, из-за которого лучи солнца не попадают в окна и прогулочный дворик.
- Утром почти невозможно помыться, поскольку на сто человек всего четыре крана и четыре унитаза, – рассказывает Александр Адаменко. – Помыться в бане можно только в субботу в течение одного часа. Поскольку в бане всего восемь леек на 80 человек, получается две минуты на помывку одного человека.
Время посещения бани администрация зачем-то совместила с учебой: то есть либо мыться, либо учиться. Для каждого отряда магазин почему-то работает всего раз в неделю два часа с техническим перерывом. Обслужить за это время успевают не более 15 человек, а желающих три сотни. Единственный врач принимает три раза в неделю с 15 до 17 часов, а вечерняя проверка – с 16 до 16.30.
Эдуард Серегин восемь месяцев не мог попасть к врачу с тяжелой травмой – разрывом крестообразных связок коленного сустава. Инвалид II группы Андрей Рыбалко два года не был на длительном свидании с женой и детьми, проживая при этом в одном помещении с больными туберкулезом.
Запретили огородничество. Из столовой теперь нельзя выносить пайку хлеба, чтобы осужденный мог, разделив ее на части, соблюдать необходимую регулярность питания. Даже в ГУЛАГе этому не препятствовали. Создается впечатление, что целью этих мер является не исправление, а уничтожение «контингента».
Исправление или геноцид?
Инвалид Вячеслав Пецов умер от сердечного приступа 15 апреля 2010 года. Ему было 50 лет, но в ИК-6 сердце не выдерживает даже у молодых и здоровых. В нынешнем году скончались заключенные Баев, Матвеев, Зиновьев, Пукало – им было от 28 до 38 лет.
- Когда случился сердечный приступ у осужденного Смагина, в зону не пустили «скорую», – говорит Лариса Токунова. – Зэку Пукало, по слухам, поставили хлористый укол, который «сердечникам» делать нельзя. А Ильина отправили в один отряд с братом девушки, за убийство которой он был осужден. Спустя несколько дней Ильин вскрыл себе вены. А разве руководство колонии не обязано было это предусмотреть?
Вероятность бунта заключенных администрация «шестерки», похоже, ожидает: перед стенами колонии регулярно тренируется спецотряд «Беркут». В камчатской прессе публиковались материалы о том, что в конце марта 2010 г. спецназовцы якобы без всякого повода устроили массовое избиение осужденных. В июне «активистами» жестоко избит Николай Музынчук, у которого нарушилась координация движений. Но местная прокуратура считает, что в ИК-6 права заключенных не нарушают. «В секции площадью 60,5 квадратных метра содержатся 28 лиц, что соответствует жилой площади на одного осужденного и отвечает требованиям п. 1 ст. 99 УИК РФ… Все имеющиеся ограждения установлены в соответствии с наставлением по оборудованию ИТСОН объектов УИС, утвержденных приказом МЮ от 04.09.2006 г. № 279» – говорится в ответе помощника прокурора края Говорова В.М. Хотя нормы УФСИН требуют не менее четырех квадратных метров на каждого заключенного, а Европейский комитет – не менее семи.
Неадекватно жестокая расправа над собственным населением развернута в самом восточном субъекте федерации. Когда сюда приезжают Владимир Путин или Дмитрий Медведев, о ценности человека говорится особенно много: средняя плотность населения на Камчатке составляет 0,73 человека на кв. километр. Но почему местная молодежь старается покидать край сразу после школы?
Денис Терентьев, «Аргументы недели».
Санкт-Петербург – Петропавловск-Камчатский.
«Рыбак Камчатки», № 45. 03.11.10
~rybak/
.