Февраль, судя по сообщениям информагентств, ознаменовался совещательной активизацией дальневосточных правоохранителей, связанной с их противодействием экстремизму. На минувшей неделе в Хабаровске прошло сразу два совещания окружного масштаба по этой тематике. Однако, что считать экстремизмом, а что — противодействием таковому, на самом деле вопрос еще далеко не решенный.

Заслон поставлен прочный

«В минувшем году в ряде субъектов ДВФО зарегистрировано 21 преступление экстремистской направленности, шесть из которых выявлены сотрудниками Центра «Э» (антиэкстремистские милицейские подразделения, созданные на базе расформированных — видимо, после искоренения оргпреступности — УБОПов. — Прим. ред.) ГУ МВД РФ по ДВФО, — сообщается в пресс-релизе Главного управления МВД России по ДВФО по итогам совещания при начальнике департамента по противодействию экстремизму МВД России Юрии Кокове. — В сентябре 2008 года в Хабаровске были задержаны семеро членов Национал-большевистской партии (НБП), планировавших совершение экстремистских акций в период проведения Дальневосточного международного экономического форума. В сентябре 2009 года двое из задержанных членов НБП (формулировка не совсем корректная — еще в 2007 году Национал-большевистская партия Эдуарда Лимонова была запрещена как экстремистская организация и юридически не существовала; соответствующие активисты с тех пор предпочитают именовать себя просто «национал-большевиками», «нацболами» или «сторонниками Лимонова». — Прим. ред.) — жительница Москвы и гражданин Республики Беларусь — осуждены за организацию деятельности экстремистской организации». Далее в документе приводится еще несколько примеров бдительности правоохранителей: «В ноябре 2009 года направлено в суд уголовное дело в связи с организацией деятельности экстремистской организации, возбужденное по материалам Центра «Э» ГУ МВД РФ по ДВФО в отношении лидера Хабаровского отделения Национал-большевистской партии… В январе 2010 года в суд направлено уголовное дело в отношении лидера комсомольской-на-амуре ячейки НБП. Ему предстоит ответить перед законом за разжигание межнациональной розни и вражды, а также за участие в экстремистской организации».

На втором совещании под председательством замгенпрокурора России по ДВФО Юрия Гулягина речь также шла об экстремизме. Принявший участие в совещании полпред президента в ДВФО Виктор Ишаев указал (цитируем по сообщению его пресс-службы), что «кризисные явления в российской экономике, усиливающееся экономическое расслоение общества осложняют социально-политическую ситуацию, стимулируют рост антиправительственных настроений, способствуют распространению идей радикальной и экстремистской направленности». Виктор Иванович, что особенно интересно, «призвал правоохранительные органы не перегибать палку и уметь отличить от проявлений экстремизма акции протеста населения, вызванные непростой социально-экономической ситуацией».

Вместе с тем, отметил полпред, «спецслужбы зарубежных государств продолжают рассматривать Дальний Восток в качестве перспективного региона для использования молодежного потенциала в целях формирования оппозиции российской власти (это мы в последнее время слышали не раз: то правозащитницу Анастасию Загоруйко обвинят в связях с Соросом, то движение «ТИГР» — в финансировании из-за рубежа; правда, ни одно из этих высказываний так и не подтвердилось. — Прим. ред.). При этом они действуют под прикрытием иностранных некоммерческих неправительственных и международных организаций, деятельность которых охватывает практически все сферы жизни общества».

Я думаю, полпред прав. В конце концов, раз у иностранных государств действительно имеются спецслужбы, то, наверное, они не бездействуют. И милицейские отчеты в таком «выжатом» виде выглядят вполне убедительно — «пресекли», «направили в суд», «осудили». Еще немного — и захочется зааплодировать. Однако за кадром остается суть этих «экстремистских акций». Об одной из них, особо упомянутой в процитированном милицейском пресс-релизе (в том месте, где речь шла про осужденных москвичку и белоруса), стоит рассказать подробнее.

«Дело Щуки и Харламовой»: хроника

В 2004 году президент Владимир Путин поехал в Китай. Там в присутствии лидеров КНР и РФ главы МИДов обоих государств подписали соглашение о передаче Китаю «спорных» российских территорий, а именно островов Большого на Аргуни, Тарабарова и половины Большого Уссурийского на Амуре (последние два острова находятся в месте впадения Уссури в Амур, совсем рядом с Хабаровском; Большой Уссурийский хорошо виден с набережной Хабаровска, на нем стояли российские пограничники и располагались дачи хабаровчан). Всего Китаю отошло свыше 300 квадратных километров земли, а российско-китайская граница вплотную приблизилась к Хабаровску. Несколько следующих лет заняли ратификация соглашения, выполнение иных формальностей, вывод погранзаставы и т. д. Фактическая передача земель Китаю состоялась в середине октября 2008 года. С того времени остров Тарабарова получил китайское имя — Иньлундао,  то есть «остров Серебряного Дракона», а Большой Уссурийский (по крайней мере, его половина) — Хэйсяцзыдао, что значит «остров Черного Медведя».

Непосредственно перед этим в Хабаровске проходил Дальневосточный международный экономический форум, на который приехал сам председатель Госдумы Борис Грызлов. К этому мероприятию двое «национал-большевиков» — гражданин Беларуси, житель Москвы Игорь Щука и москвичка Татьяна Харламова — решили приурочить акцию протеста. Заметим, что они были едва ли не единственными, кто в столь категоричной форме выступил против передачи островов Китаю. Виктор Ишаев, долгое время руководивший Хабаровским краем и не раз публично обещавший не допустить передачи «спорных» земель соседям, прочно замолчал, когда стало ясно: решение принято на самом верху и обжалованию не подлежит. Лояльность была оценена: спустя некоторое время Ишаева, как видим, назначили полпредом президента.

Что сделали Щука и Харламова? На закрытии экономического форума они пристегнулись наручниками к дверям Хабаровского краевого музыкального театра, где проходили пленарные заседания форума, и начали разбрасывать листовки под заголовком «Острова — вернуть России!». В них подвергалась резкой критике деятельность президента, отдавшего острова Китаю. В «нормальной европейской стране» за эту ненасильственную акцию оппозиционеры, наверное, отделались бы штрафом. Щуку и Харламову сначала обвинили в мелком хулиганстве, но почти сразу же возбудили уголовное дело по «экстремистской» статье 282 ч. 1 (возбуждение ненависти либо вражды по национальным, социальным и иным признакам).

В феврале 2009 года добавилось еще два обвинения: по статье 282.2 ч. 2 (участие в деятельности экстремистского сообщества — причиной стала подпись «нацболы» в листовках) и 319 (оскорбление представителей власти — имеются в виду критические выпады в адрес Путина и Медведева в тех же листовках) УК РФ. Все это время Щука и Харламова сидели в тюрьме.

1 апреля, когда истек полугодовой срок содержания под стражей (обвиняемых в преступлениях небольшой тяжести нельзя держать за решеткой дольше, а то бы держали, даже не сомневайтесь), Щуку и Харламову, что удивительно, выпустили на свободу, взяв подписку о невыезде. Как сообщали потом сами «лимоновцы», на свободе они подвергались постоянному прессингу со стороны спецслужб. Так, сотрудники милиции угрожали посадить их в тюрьму перед саммитом «Россия — Евросоюз», который прошел в Хабаровске 20–21 мая. Велось и наружное наблюдение. В середине мая (вскоре должен был начаться суд, на котором прокурор собирался поднять вопрос о смене меры пресечения на арест; Татьяна была уже на втором месяце беременности) молодые люди решили сбежать из Хабаровска и попробовать получить в Украине статус беженцев. Игорь и Татьяна проехали автостопом почти всю Россию, однако в начале июня их арестовали под Смоленском и отправили по этапу назад в Хабаровск.

Этап от Смоленска до Хабаровска продолжался полтора месяца для Игоря и два с половиной для Татьяны (у нас, конечно, большая страна, но не настолько же?). Во время этапа, в Челябинске, в середине июля (жара!) Харламова, находившаяся уже на четвертом месяце беременности, потеряла ребенка. Про условия содержания людей в нашей пенитенциарной системе лучше не говорить — они напоминают пытки.

В сентябре арестантов судили. Прокурор запросил Щуке и Харламовой по полтора года колонии-поселения. 30 сентября 2009 суд приговорил их к 10 месяцам лишения свободы. Так как этот срок Щука и Харламова уже отсидели, то были освобождены в зале суда.

Кто экстремист?

Вот какая история кроется за милицейскими отчетами об успехах в деле противодействия экстремизму на Дальнем Востоке. И это только одна из подобных историй. Что до двух других примеров, также приведенных выше в цитате из пресс-релиза ГУ МВД по ДВФО, то первый относится, очевидно, к «делу Волужева». Хабаровского нацбола Евгения Волужева обвиняют в том, что он «оказывал содействие» как раз тем своим соратникам, которые 1 октября приковались к театру и разбрасывали листовки. На днях стало известно, что в связи с нарушениями УПК в ходе следствия дело направлено обратно из суда в прокуратуру. Второй пример, видимо, касается комсомольск-на-амурского нацбола Антона Лукина, в отношении которого возбуждено «экстремистское» уголовное дело по факту распространения в городском ДК «Строитель» газет «Рабочая борьба» и «Друг народа», содержащих критику правительства за поднятие пошлин на ввоз японских иномарок и передачу островов Большого Уссурийского и Тарабарова Китаю.

Возникает закономерный вопрос: имеет ли человек право выражать свою позицию по поводу того или иного действия правительства? И является ли естественная, нормальная реакция настоящего гражданина на отдачу территории проявлением экстремизма? Но сегодня правоохранительные органы и вообще российская власть, видимо, думают по-другому. Что касается намеков полпреда на ангажированность оппозиции со стороны заграницы, то хочется задать простой вопрос: можно ли сильнее «ангажировать» протестные настроения, чем отдачей своей территории сопредельному государству?

Василий Авченко,

«Новая газета» во Владивостоке», 18.02.10.

-------------

Тема, затронутая на этих страницах, чрезвычайно остра и деликатна. Причем ровно настолько, насколько тонка грань между правом российского гражданина (живущего, согласно действующей Конституции, если мне не изменяет память, в правовом, демократическом государстве) на свободное выражение своего мнения и пресловутым экстремизмом. И тончайшая эта грань трактуется правоохранителями — особенно если судить по их бодрящим пресс-релизам — весьма вольно.

Как вольным является и их право, громко рапортуя о злокозненных и ужасных экстремистах, всячески замалчивать суть их «преступлений». Такое, на мой взгляд, возможно, в первую очередь, в том случае, когда рапортовать больше — по гамбургскому счету — просто не о чем. На эту же мысль наводит и тот факт, что оба громких совещания в Хабаровске — и по линии МВД, и по линии прокуратуры — прошли за наглухо закрытыми дверьми.

Ужель столь велика секретность?

Или бытующие в правоохранительной среде определения экстремизма не могут быть адекватно восприняты обществом?

Ситуация вообще странная, если не сказать забавная, со всех сторон. Когда ведомые единороссами и прочими «истинными» патриотами сахалинцы митингуют против японских притязаний на Курилы — они молодцы и чемпионы. Когда вчерашние члены НБП протестуют против передачи подобных островов Китаю — они преступники и экстремисты.

Давайте уже договоримся: кому и что мы еще отдаем под бурные аплодисменты, а в какой ситуации от всех требуется супить брови?

Хотелось бы сразу подчеркнуть, что лично я категорически не являюсь сторонником Лимонова и НБП; я хорошо помню, что в ХХ веке уже была одна партия, в названии которой тоже было слово «национал». И я хорошо помню, к чему это привело. Но в каждой ситуации все-таки хочется разобраться до конца, не прячась за лукавые пресс-релизы силовиков.

Пойдем дальше.

Думой Владивостока, как известно, руководит отставной пограничный генерал Валерий Розов. Отставной, потому что в 90-х он гордо ушел в отставку, публично протестуя против передачи Ельциным нескольких участков приморской земли Китаю в ходе демаркационных работ. Повторюсь: об этом протесте не раз заявлялось гордо и публично, в последний раз, к слову, когда Розова выдвигали на пост спикера думы (то есть уже после передачи Китаю островов на Амуре). Подчеркнем и тот факт, что в 90-х, при Ельцине, Китаю было передано меньше территории, чем в «нулевых» при Путине.

Резонный вопрос: был ли генерал Розов экстремистом в 90-х? Или он является экстремистом по отношению к прошлому, но не является таковым по отношению к настоящему? В этой казуистике легко запутаться, но, видит бог, не я ее придумал.

Пойдем еще дальше.

Является ли как таковой факт протеста против того или иного решения Москвы уже сам по себе экстремизмом? Вот пример. Почетный житель Владивостока, фронтовик, председатель ветеранской организации краевого центра и один из самых уважаемых в городе людей Яков Григорьевич Кан публично обозначил (и даже не от себя лично, а от имени всей ветеранской организации) категорическое несогласие с планами, озвученными первыми лицами государства: провести празднование юбилейного Дня Победы по всей стране в одно — московское — время. Кстати, точно такую же позицию заняли и хабаровские ветераны войны.

Вопрос: является ли Кан (так же как и другие ветераны) экстремистом? Он же не согласен с Москвой!

Если он экстремистом не является, то хотелось бы, чтобы нам всем внятно и публично объяснили: где можно протестовать против решений руководителей страны, а где надо покорно соглашаться? И кто все это «можно-нельзя» определяет? И по каким критериям?

Похоже вот только, что внятных ответов на эти вопросы у правоохранительных органов нет. Иначе они не прятались бы за закрытыми дверьми и не играли бы в фигуры умолчания в своих, предназначенных для общества пресс-релизах.

Впрочем, в чем-то и силовикам можно посочувствовать. Напомним, что два года — согласно высокому решению — блестяще себя зарекомендовавшие УБОПы (управления по борьбе с организованной преступностью) были расформированы. Злые языки утверждали тогда, что главной причиной такого решения была простая логика: оргпреступность с битами и сходками переродилась в оргпреступность беловоротничковую — вот УБОПы и пошли в расход. Однако, чтобы не увольнять классных сыскарей, аналитиков, оперативников, им поменяли задачу и вместо УБОПов, на их месте были созданы управления «Э» по борьбе с экстремизмом. Вот они теперь и реализуют свои многолетние навыки…

Управления «Э», безусловно, нужны. Правда, трудно понять, насколько порядок их формирования должен быть универсален. И если в Ингушетии такая структура должна быть мощной и отмобилизованной, то нужна ли такая же в Приморье? Или в Магадане? На Камчатке? Ведь как налогоплательщики мы содержим их всех из своего кармана, а потому хотелось бы знать…

Общеизвестно, что наибольшие проблемы с реализацией властью своих полномочий возникают там, где власть пытается действовать крайне непублично. На этом фоне откровенно невнятная государственная национальная политика на российском Дальнем Востоке выглядит весьма показательно.

…Что же касается тайных совещаний, то очень хочется верить, что там (кроме обобщения опыта борьбы с теми, кто не хочет отдавать российскую землю) все-таки шла речь и о настоящих, серьезных проблемах. О свастиках, появляющихся на стенах наших домов, об активизирующихся организациях фашистского толка, о случившихся в последние годы в краях и областях Дальнего Востока убийствах «лиц азиатской национальности», которые следственными органами и судами периодически квалифицируются как преступления на «бытовой» почве.

И если управление «Э» готово подробно рассказать о своей работе, мы с радостью предоставим для этого газетные страницы.

Андрей Островский,

«Новая газета» во Владивостоке», 18.02.10.

-----------

Что-то слышится родное…

Ба!.. Мы опять в лапах вражеских агентов!

Старею. Ситуация «дежавю» стала слишком часто повторяться. Вот и теперь наши недовольства властью, оказывается, не внутри нас родились, они принесены извне, как говорят в соседней Северной Корее, проклятыми империалистами, а как говорят у нас — «спецслужбами зарубежных государств».

Было это уже все, было. И цены поднимали исключительно «по просьбам трудящихся», и глумление Солженицына («Я не читал, но осуждаю»), и солидарность трудящихся с фигой в кармане перед кремлевской трибуной, и диссиденты, «поющие с западных голосов».

Полпред Ишаев повторяется. Первым одного из организаторов протестного движения автодилеров Анастасию Загоруйко обвинил в получение денег от Сороса (другого имени, видимо, просто не знал) мэр Пушкарев. И заместитель руководителя фракции «Единая Россия» в Госдуме Владимир Пехтин прямым текстом заявил, что недовольство автодилеров «искусственно разжигается группой заинтересованных лиц, в том числе и западными спецслужбами». Официальной проверкой прокуратуры края ничего не подтвердилось, при этом ни Пехтин, ни Пушкарев не сочли нужным извиниться (да и когда какой чиновник перед кем-то извинялся?), но осадочек у полпреда Ишаева, видимо, остался.

Заявляя об использовании «западными спецслужбами» молодежного потенциала в целях формирования оппозиции российской власти», нам отказывают в способности самостоятельно мыслить, принимать решения, руководствоваться личным разумом и ощущениями жизни в России. «Новая» во Владивостоке», полагая, что Виктор Ишаев на какую-то информацию все-таки опирался, попросила пресс-службу приморского УФСБ привести примеры «совращения» приморцев теми самыми спецслужбами. Запрос мы отправили, но первая реакция по телефону была: «Ишаев сказал? Вот пусть он и примеры находит».

У спецслужб денег куры не клюют, ибо скрывать размах их «деятельности»  в России не может уже первый замминистра внутренних дел РФ Михаил Суходольский, заявивший тут, что «в 2009 году в России прошли 30 тысяч публичных акций, из них на 2,5 тысячи выдвигались политические требования». Мы  разделили 2,5 тысячи на 365 дней, получилось 6–7 протестных (политических) акций в день, включая выходные и праздники! К слову, Михаил Суходольский предупредил: «Милиция должна готовиться к росту числа акций протеста в РФ в связи с «текущей экономической ситуацией в стране».

Тот факт, что дело все-таки не столько в нашей подверженности влиянию, сколько в «протестах населения, вызванных непростой социально-экономической ситуацией», власть, очевидно, все же допускает. По крайней мере, полпред просил правоохранительные органы не бить больно (дословно: «не перегибать палку») и уметь отличать недовольства «от проявлений экстремизма». Однако этого в приморской милиции, где до сих пор безнаказанным остается полковник Гусев, видимо, не умеют. (Смотри «Новую» во Владивостоке»: «Пробег на обочине», 17. 12. 2009 г., и «Голодный ТИГР опаснее», 24.12.2009 г.).

Ольга Журман,

«Новая газета» во Владивостоке», 18.02.10

----------

Прямая речь

Николай Марковцев, депутат Думы Владивостока:

— Мне странно слышать такое из уст Виктора Ивановича, человека умного и прекрасно знающего жизнь в России. Удивительно, поскольку в свое время он и сам не знал, как реагировать на иные высказывания или действия нашего правительства.

Вы ведь знаете, что за митинг в Калининграде ответил куратор области в администрации президента, его уволили. То есть пиарщик. Вот власть до сих пор и думает, что главное не том, как мы живем, а в том, как объяснить, что мы живем прекрасно. Это было возможно только в брежневские времена в условиях железного занавеса, но никак не теперь.

«Влияние спецслужб» я вижу только в одном — в возможности молодых людей ездить по миру, в том числе и по приглашениям разного рода образовательных, культурных, экологических, профессиональных и прочих  фондов. Молодежь видит, как там живут и как здесь. И имеет возможность сравнивать.

Отклики с интернет-форумов

Iaf: Обвинить собственное население в массовой измене Родине — это молодцы!

Вася: Власти разбазаривают земли, ресурсы страны принадлежат узкому кругу лиц, а сверхдоходы не облагаются налогами в пользу социально незащищенных слоев общества, правительство отстаивает лишь свои финансовые интересы и ставит народ страны в позу прачки, а потом прикрывается громкими словами об экстремизме...

Александр: Когда власть не может объяснить свою никчемность, приходится искать врагов народа.

Оппозиция: Конечно, это американцы виноваты в том, что я больше не привезу себе японскую машину, что по телевизору с утра до вечера дешевая развлекаловка, что пиво пьется тоннами, что в ГАИ на «Заре» очереди, как в перестройку за колбасой, что налоговая служба предлагает взаимовыгодные «варианты», что на ДВ зарплаты ниже, а товары дороже...

Столбик: Каждый день захожу в магазин. И через день — буквально столбенею от новых цен. Получаю платежки в почтовый ящик за «услуги ЖКХ» — и опять столбенею. Теперь мне объясняют, что виноваты спецслужбы. Я остолбенела.

Удивленный: Конечно же во всем виноват Сорос. И тут никаким боком не звучат ни взлетающие тарифы на ЖКХ, ни брошенный мэрией во время гололеда город, ни закрытие всех возможных источников работы, ни оборзевшие от вседозволенности и безнаказанности чиновники. Нет, виноваты только Сорос и агенты иностранного влияния.

Fdf: Это же надо такое ляпнуть! Они не только руководить не умеют, они даже врать народу не научились за столько лет.

Саней: Враги сделали так, что учителя и врачи берут взятки за обучение и лечение. Враги развалили армию. Враги показывают по телевизору вместо научно-образовательных программ передачи про секс или «Дом-2». Это все сделали враги, и я против врагов своей Родины. Но самое что интересное — эти враги сидят во властных креслах в нашей стране!!!