 |
| |
Путин: «Папаша все забрал», но «мы хотим ее решить»
Выступая перед зарубежными гостями на ВЭФе, президент Владимир Путин заявил: «Эта проблема (курильский вопрос. - Ред.) досталась нам из прошлого. Но мы действительно, и я, и Синдзо (японский премьер-министр Синдзо Абэ. - Ред.), мы хотим ее решить. И как бы сложно это ни было, на основе декларации 56-го года, как премьер сказал, будем двигаться в направлении полноценного урегулирования всех наших отношений, будем стремиться к заключению мирного договора».
Напомним, что по совместной декларации 1956 года советская сторона соглашалась рассмотреть возможность передачи Японии островов Хабомаи и Шикотана после заключения мирного договора, однако последующий переговорный процесс ни к чему не привел: мирный договор так и не был подписан (вопрос о принадлежности Итурупа и Кунашира не поднимался вовсе).
Чуть позже, на встрече с дальневосточной общественностью, акценты были расставлены по-другому. Отвечая главе некоммерческой организации «Семь океанов» Анатолию Штанько, Путин предложил опираться на итоги Второй мировой войны и международные соглашения 1945 г.: «Папаша (Сталин. - Ред.) все забрал, и дело с концом, отец народов». Подобный разброс в формулировках сразу же вызвал закономерный вопрос: что же выбирается в качестве отправной точки по курильскому вопросу - 1956-й или все-таки 1945 год? Российская сторона сегодня допускает передачу Японии Хабомаи и Шикотана или все же не готова отдать ни пяди своей земли? А может быть, первое заявление предназначено «на экспорт», а второе - для внутреннего использования?
Настораживает еще одно обстоятельство: в ходе ВЭФа в присутствии глав обоих государств ведущий - тележурналист Сергей Брилёв, считающийся человеком, близким к Кремлю, - задал вопрос: «…Как это можно себе представить, то есть в случае теоретической передачи островов, это потом россиян надо будет возить специальными безвизовыми авиарейсами, чтобы поклониться русским могилам?» Не следует ли понимать этот вопрос как зондирование почвы, проверку реакции российского общества на теоретическую (пока) возможность передачи Японии какой-то части Курил?
Ученые: декларация о невозможности
 |
| Известный японский политолог Сигэки Хакамада |
| |
После этого профессор Хакамада сосредоточил внимание на Токийской декларации 1993 года, которая, по его мнению, была максимально нейтральной и закрепляла намерения обоих государств «решить вопрос о принадлежности четырех островов и заключить мирный договор». Ученый подчеркнул, что эта декларация для Японии очень важна, поскольку именно здесь обе стороны официально признали тот факт, что проблема принадлежности Южных Курил не разрешена. Тем не менее документ не был ратифицирован парламентами обеих стран, и сегодня российская сторона не желает использовать Токийскую декларацию как основу для переговорного процесса.
Комментируя доклад Хакамады, ведущий научный сотрудник Центра азиатско-тихоокеанских исследований Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН кандидат исторических наук Владимир Кожевников отметил, что этот документ не может быть положен в основу российско-японских переговоров, поскольку не был ратифицирован, а значит, не является обязательным к исполнению.
 |
| Ведущий научный сотрудник Центра азиатско-тихоокеанских исследований Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН кандидат исторических наук Владимир Кожевников |
| |
Наконец, выбор совместной декларации 1956 года как основы для переговоров Владимир Кожевников считает ошибкой переговорной команды России. Во-первых, пункт о добровольной передаче Японии островов «в качестве жеста доброй воли» противоречит нынешней Конституции РФ, согласно которой территория России целостна и неотчуждаема, а также Декларации о государственном суверенитете РСФСР от 12 июня 1990 года, где оговаривается, что «территория РСФСР не может быть изменена без волеизъявления народа, выраженного путем референдума». Во-вторых, при заключении этого соглашения в 1956 году была нарушена внутригосударственная процедура оформления международного договора, прописанная в Конституции СССР 1936 года и Конституции РСФСР 1937 года (в частности, союзными властями не было получено предварительное согласие субъекта федеративного государства - РСФСР - на изменение границ своей территории).
Кроме того, Венская конвенция о праве международных договоров 1969 года допускает неисполнение договора в случаях, когда «последствие (произошедшего) изменения обстоятельств коренным образом изменяет сферу действия обязательств, все еще подлежащих выполнению по договору». Таким последствием, по словам Владимира Кожевникова, стало введение в 1977 году 200-мильных экономических зон (это означает, что сегодня речь идет не только и не столько о нескольких островах, а об огромной морской акватории). Наконец, в 1960 году советская сторона заявила, что передача островов может быть выполнена только после вывода с территории Японии иностранных военных баз. Расчет был на то, что такой жест «доброй воли» выведет Японию из американской сферы влияния, но дальнейшее развитие событий показало, какими наивными были ожидания советского руководства. Эти и другие обстоятельства делают механическое исполнение декларации 1956 года невозможным.
Тем не менее Владимир Кожевников предложил свой вариант решения территориального спора: «Проблема границы между нашими странами может быть решена на двусторонней основе, путем возврата Японии группы островов Хабомаи, не входивших в понятие «Курильские острова», от которых Япония отказалась по Сан-Францисскому мирному договору. Тем самым будет ликвидирована возможность возврата к территориальному спору в будущем». Заметим, что целый ряд российских коллег выразили свое несогласие с этой точкой зрения.
По словам профессора Хакамады, премьер-министр Японии Синдзо Абэ и его окружение оценивают переговорный процесс слишком оптимистично: они надеются, что в правление президента Путина Японии наконец удастся заключить с Россией мирный договор. Однако, по официальной позиции японского правительства, мирный договор может быть подписан только после решения территориальной проблемы. Российская сторона, в свою очередь, выражает готовность к заключению мирного договора без обсуждения территориального вопроса.
В отличие от кабинета министров ученый не видит выхода из сложившегося тупика: «Позиция России и позиция Японии отличаются слишком сильно, и многие в Японии это понимают». Подобная оценка, прозвучавшая из уст профессора Хакамады, который известен своей непримиримой позицией по «курильскому вопросу», наводит на мысль: японское общество постепенно приходит к осознанию того, что российское руководство, при всех риторических реверансах в сторону восточного соседа, не готово пересматривать итоги Второй мировой войны. Подобные ревизионистские намерения воспринимаются российским обществом слишком болезненно.
«Надо идти вперед, выходить из многолетнего тупика переговоров путем заключения не мирного договора, а договора о добрососедстве и сотрудничестве, - считает Владимир Кожевников. - Мирный договор у нас не заключен и с Германией, что никак не препятствует развитию всестороннего плодотворного сотрудничества».
Елена Волкова,
«Новая газета во Владивостоке», №510, 19.9.19
