 |
| В былой Маньчжурии. Архивное фото |
| |
И когда говорят о победном августе сорок пятого, обычно упускают из виду одну особенность, немаловажную для нынешней России. И не только в геополитическом, но и патриотическом, демографическом плане, а именно - об уходе в небытие «русской Маньчжурии». Да, она начиналась в русле колониальной политики, но сыграла важную роль в экономическом и культурном подъеме некогда отсталой северо-восточной окраины Китая.
В течение полувека «русская Маньчжурия» была своеобразным локомотивом китайской экономики, а россияне, в том числе и «белые» казаки, мирно уживались с местным населением, и если брались за оружие, то лишь в качестве наемников сражавшихся между собой китайских генералов.
О русских военных эмигрантах автор уже рассказывал, а сейчас хотел бы упомянуть об эпизодах, известных историкам, но обойденных вниманием прессы.
И об этом вспомнилось на недавнем торжественном открытии памятника-часовни в честь 70-летия окончания Второй мировой войны, установленном у манежа на хабаровском стадионе.
Проект, как известно, общероссийский и начат по инициативе ветеранов военной контрразведки. Называется проект «Молчаливое эхо войны» и в каждом регионе имеет свою специфику, хотя «бойцы невидимого фронта» делали общее дело, но в Приамурье и соседней Маньчжурии все начиналось раньше. И то, что маньчжурская военная операция в августе сорок пятого была проведена блестяще, тоже их заслуга.
Еще в 1900 году, в период «боксерского восстания», большая группа военных лингвистов и разведчиков во главе с профессором А.В. Рудаковым не только занималась своими прямыми обязанностями, но и спасала от огня и мародеров бесценные маньчжурские архивы.
В период русско-японской войны и обороны Порт-Артура русские военные разведчики не только боролись с японской агентурой, но и формировали свою, из числа лояльных России маньчжур и китайцев. Тогда и началась военная карьера знаменитого Чжан Зучана, вначале вожака хунхузов, а в двадцатые годы - маршала-милитариста, как его называли в «красной» России, и этот человек, сотрудничавший с царской разведкой, позже помог тысячам русских военных эмигрантов, составивших костяк его армии.
Китайская земля щедро полита русской кровью, и кем ни были наши соотечественники в Поднебесной - бойцами Гоминдана или советниками и пилотами Народно-освободительной армии Китая, они сражались за свободу этой страны против японских агрессоров.
Впрочем, были и лояльные японцам российские эмигранты - обычные люди, казаки и старообрядцы, не лезшие в политику, а просто обживавшие маньчжурскую глухомань. И тут, надо отдать должное японцам, они быстро решили вопрос освоения тайги, выделив русским колонистам земельные участки, винтовки и прочее, и все - бесплатно, поскольку знали, что там, где селились суровые русские бородачи, хунхузам и партизанам делать нечего.
Но в победном августе сорок пятого товарищи Сталин, Мао Цзедун, а позже и Ким Ир Сен подписали приговор русским, польским и прочим европейским диаспорам, и сотни тысяч наших бывших соотечественников разъехались по белу свету - кого отправили в Казахстан и на Колыму, другие эмигрировали в Австралию, как бывшие казаки-забайкальцы.
И уж совсем малоизвестен эпизод, когда в пятидесятые годы руководители СССР в порыве дружеских чувств не только прекратили «тихую» деятельность в отношении Китая, но и… отказались от тамошней агентуры, о чем позже пожалели. Об этом также есть публикации.
Конечно, с тех пор ситуация изменилась, и укрепление дружеских связей с Китаем радует, но и уроки истории тоже не следует забывать.
А памятник-часовня на хабаровском стадионе напомнил и о другом. О том, как в нашу Гражданскую войну «красные» и «белые» контрразведчики, в отличие от непримиримых киногероев, умели сотрудничать, и военные лингвисты, аналитики и прочие мастера секретных операций, поработавшие в Маньчжурии еще в период «боксерского восстания», позже перешли на службу в советские органы.
И даже сцены прощания «красных» и «белых» не всегда были такими злыми, как обычно показывают в кинофильмах. Был случай, когда присланные из Народно-революционной армии переговорщики получили в целости и сохранности эскадрилью боевые самолетов марки «фарман», причем белогвардейские пилоты и техники предоставили и документацию, объяснили, как нужно обслуживать заграничную технику.
Но когда им предложили остаться и стать «красными» пилотами, отказались и, козырнув на прощание, отправились на чужбину. Было это в районе Имана, ныне Дальнереченска. И там же, в Приморье, «красные» разгромили Шмаковский монастырь, где ходили в монашеских рясах ветераны восточных войн, получившие ранения при Цусиме и Порт-Артуре.
Здесь же, еще с царской поры, находилась и разведшкола, курсанты которой, отлично подготовленные и владевшие многими языками, ушли на чужбину, а монахи остались, и когда их расстреливали, у многих на рясах поблескивали боевые ордена и медали.
Конечно, о таких печальных эпизодах во время торжественного открытия памятника-часовни не вспоминали, да и вряд организаторы об этом думали, но некоторые ветераны все же помнили, и когда склоняли голову перед обелиском, вздохнули о тех, стародавних русских контрразведчиках, с честью выполнивших свой долг.
Имена большинства русских контрразведчиков неизвестны, а в памяти остался лишь образ легендарного Исаева-Штирлица, известного по книгам и кинофильмам…
Владимир Иванов-Ардашев,
публицист-историк.
