Все повторяется. И сейчас, когда хабаровские журналисты "впали в остервенение", не мешало бы перечитать публикации и этого автора, и его знаменитого однофамильца, и поэта Арсения Несмелого о "катящемся в тартарары" Владивостоке времен Гражданской войны и о маньчжурской эмиграции, где журналисты умудрялись в одиночку выпускать газеты и не ныть, как многие нынче. Поработайте мозгами, господа-редакторы, а то вы малость обленились и разжирели!

И не "клевали", как Кульгин "Дебри". Учитесь у адмирала, господин редактор!

Может, и так. Но мне в этой истории вокруг Русского бюро печати понравилось другое - удивительное сочетание либерализма, монархизма, вообще свободы дискуссий. Вот вам и пресловутая "колчаковщина", где якобы тут же расстреливали на месте. Конечно, расстреливали, но врагов, а не журналистов, писателей и художников.

"И если бы у адмирала А.Колчака было бы время на шутки, он бы наверняка рявкнул: черт бы побрал этих писателей Ивановых, собравшихся в кучу!"
Или бы сказал - придумайте себе другие фамилии, господа разведчики! Разные!

Да, автор "Бронепоезда 14-69" Всеволод Вячеславович ИвАнов, подвизавшийся у Колчака в Русском бюро печати, с испугу не только изменил ударение в своей фамилии, но и стал ярым большевиком, а потому побаивался вернувшегося из эмиграции Вс.Н.Иванова и ненавидел его, но наш земляк оказался благородным, да и чекисты, надо полагать, знали о былых "выкрутасах" мэтра советской литературы. Был еще один талантливый литератор, Георгий Владимирович Иванов, муж Ирины Одоевцовой, тоже попавший к "белым". И если бы у адмирала А.Колчака было бы время на шутки, он бы наверняка рявкнул: черт бы побрал этих писателей Ивановых, собравшихся в кучу!

Vasya  Ivanov,бальзам на сердце, Вы знаете "Бронепоезд.."Мне, в мои годы, так хочется верить, что с книжной культурой у нас ещё не всё потеряно, потому что замены ей нет. Как говаривали в нашем музее, рассказываю. Со слов близких друзей Всеволода Никаноровича. Как известно, он был "первым пером" у Колчака. А в стане красных в это же время был другой Иванов, будущий писатель, о котором Вы пишете - только имя у него не на А., как Вы пишете, а тоже - Всеволод, по-моему, Иванович. В то время он не был так популярен, как его тёзка Так  вот, его как-то схватили свои же, красные, где-то на просторах Забайкалья и собирались расстрелять как " белогвардейскую сволочь", но потом с большим трудом он убедил, что он совсем другой Иванов. Представляете, как он относился после всего этого к Всеволоду Никаноровичу.Они, кстати, потом всю жизнь избегали друг друга. А. Пономарёва.

Автор очерка - Пономаревой, НУ И ОТ МЕНЯ СПАСИБО. В жизнь бы не узнал, что Нагишкин это писатель. А В. Иванова читал только "Бронепоезд 14-69". И вобще, как  с головой в чистый родник окунулся. Надоела эта вся современная грязь. Пока не начнём любить свою землю, по которой ходим и с которой в резонансе, никогда не сможем ни кому помочь. А то вон кто-то поехал в Новороссию, а тут полный бардак.

Спасибо, Анна Александровна! Да, в свое время мы немало поговорили об этом, и я благодарен вам за комментарий, а также за возможность поработать с музейными архивными материалами. Что касается "сурового критика" (не будем называть его фамилию), то он крайне ревниво относился к теме Вс.Н.Иванова, вроде бы восхищался им, но за спиной не раз устраивал спектакль, мол, "врет старик". А когда напуганные редакторы просили уточнить, в чем же неточность, принимал картинную позу и с пафосом изрекал: "Да не на пять, а на четыре пуговицы китайцы застегивают курточки!" "Тьфу ты, черт!" - украдкой и облегченно вздыхали редакторы. Вот такой суровый критик был поначалу у нашего знаменитого писателя, да вы и сами это хорошо знаете. Вы же тоже обещали поделиться воспоминаниями о Всеволоде Никаноровиче, читателям будет интересно.

Владимир Васильевич, очень интересно, спасибо огромное. Как говорят молодые, маленький коммент.О письме Фадееву. Оно не было случайным, Вс.Ник. часто выступал в двух ролях как критик и, одновременно, как апологет социализма. Ф.Г. Куликов, редактор ТОЗа, вспоминал, как Иванов попросил у него командировку в сельские районы края и привёз просоветские очерки. А почитайте его записные книжки этого периода - его отрывочные, с междометиями, телеграфные записи - красноречивей многословных статей. В эмиграции он страдал без России и готов был ей служить в любом качестве. Отсюда и его рано полученное российское гражданство, и связи, правда, недоказанные, с "органами". А в истинности мнения глубоко уважаемого мною "переводчика на Хабаровском процессе" очень сильно сомневаюсь, слишком часто сам себе противоречил, особенно о харбинском периоде жизни.Удачи Вам, продолжайте дальше. А. Пономарёва   ,

Публикация очень интересная, только надо иметь в виду, что писатель Юлиан Семенов "срисовал" своего Исаева-Штирлица не только с Всеволода Никаноровича Иванова. Исследователи даже называют другого и более реального прототипа, но дело не в этом - наш хабаровский земляк действительно был тем, владивостокским, молодым Исаевым и редактором Ванюшиным в одном лице. Посмотрите сериал "Исаев", и вы поймете, насколько интересен он был во Владивостоке. Ну, а в Германии литературный Штирлиц был "срисован" уже с другого человека.