Прошу прощения у читателей за столь интимную подробность: в эти дни я пациент городской больницы № 2. Ничего страшного, как говорит моя подруга, мозг не задет.

 

О. Журман

Так вот, принимавший меня доктор, узнав, что имею отношение к газетному делу, сначала сказал, что газет не читает, следуя совету профессора Преображенского из «Собачьего сердца», а потом, резко сменив тему,  обескуражил диагнозом: «Медицина в стране кончилась». Сказал также, что в медицину идут люди с высокими целями лечить и помогать, но очень быстро разочаровываются. Что он никак не может понять, почему футболистам «Луча-Энергии» нужно платить огромную зарплату, а то они играть откажутся, а медикам можно маленькую и никто не боится, что они откажутся лечить. «В общем, — резюмировал он, — если бы вернуть двадцать лет, то пошел бы не в мед, а в торговый институт». Но подробно мы не поговорили, нам помешали.

 

Утром мне, уже лежащей на операционном столе, анестезиолог рассказал, что газеты, случается, пакости про медиков пишут. Вот и мои  коллеги — журналисты со слов некоего пациента, не разобравшись толком, написали про врачей плохо, мол, даже наркоза у них не допросишься, пока денег не дашь. Теперь медики судятся с тем изданием. И этот доктор закончил тем же: «Медицина в стране кончилась. Все держится на энтузиазме в ней оставшихся». Забавное признание в соответствующий момент.

 

Словом, два профессионала, не сговариваясь, менее чем за стуки одинаково оценили состояние отечественной медицины. Замечу, они работают едва ли не в лучшем медучреждении края.

 

Но я сейчас не про медицину, эти признания, думаю, станут поводом для будущих публикаций, я про настроения в обществе. О том, что «кончилось», сегодня могут заявить учителя — законопроект про три платных урока в день тому пример; милиционеры — в их системе творится такое, что имидж не спасет уже ничто: ни правильное кино про ментов, ни подвиги отдельных Дымовских, ни стояние на коленях (последний случай в Липецке); кадровые офицеры — предназначение армии потеряло ориентиры, министерство  обороны — деньги на зарплату и жилье военнослужащим. Список можно продолжать долго. «Кончился» большой спорт — последняя Олимпиада тому пример, независимый суд (правда, когда он начался, я не знаю), система выборов, профессионализм менеджеров — положение в мэрии Владивостока и краевой администрации с уголовными делами как иллюстрация… Фраза Жванецкого «Я вами руководил, я отвечу за все» уже даже  не снится…

 

Мне стыдно признаваться, но, боюсь, журналистика уже точно кончилась. Речь даже не об официально платных материалах, без них нынче не выживет ни одно СМИ, и эта практика — международная норма. Я про самоцензуру и полуправду — самых страшных губителей прессы. И еще про пиар.

 

Как клятый нынче во Владивостоке Задорнов настроен, как сам про себя говорил, на ловлю всяких несуразностей, так журналист всегда настроен на ловлю новости. Копаясь в интернете, наталкиваюсь на заголовок. Вчитываюсь — ухахатываюсь. «В подарок пенсионерам Первомайского района отремонтирована лестница к зданию Пенсионного фонда». Суть: по разрушенной крутой деревянной лестнице ежедневно сотни пенсионеров и мамаш с детьми ковыляли по своим нуждам в фонд. И так долго это продолжалось, пока одна пенсионерка не обратилась в приемную председателя партии «Единая Россия» В. В. Путина, а там — какая удача — вел прием управляющий краевым отделением ПФР Александр Иванович Масловец. И, по всему выходит, только послушавшись Масловца, «глава администрации г. Владивостока Игорь Пушкарев распорядился обустроить подход к зданию Пенсионного фонда». И вот  «накануне праздника  (9 Мая. — Прим. авт.) управляющий отделением лично убедился, что устанавливаемая лестница намного удобнее и безопаснее старой конструкции». Ну все отпиарились на разрушенной лестнице: фонд, его управляющий, приемная партии власти, ее лидер, мэр. А если бы лестница вела не к милому сердцу Александра Ивановича отделению фонда, а была бы дорогой на улице Котельникова? Похоже, заявление пенсионерки надолго бы легло под сукно приемной «Единой России». А мэрия скоро вывоз мусора будет преподносить как подарок горожанам.

 

Сбежала на выходные из больницы, и «Первый канал» в «Новостях»  рассказал мне про бунт в Таиланде — стало быть, в эти дни она есть новость № 1 в России. Затем про пожар на Филиппинах, град в Северной Осетии, пыльную бурю в Китае, про выжившего в авиакатастрофе голландского мальчика, 16-летнюю яхтсменку из Австралии, байкер-шоу в Египте. И лишь две российские новости: представление президентом кандидатур на должности губернаторов в двух областях и юбилей Ольги Берггольц.

 

Ни слова про стихийный митинг выживших шахтеров с шахты «Распадская»,  разогнанный силами ОМОНа. Там, ну вы понимаете, не угольщики бунтовали, а провокаторы; впрочем, владивостокским барыгам-автодилерам схема подобной пропаганды вполне памятна и понятна. Молчат СМИ про голодовку уволенных работников Алтайского тракторного завода, а в ней принимают участие 150 человек. Про прошедшие по всей стране митинги против коммерциализации бюджетной сферы. Про акцию протеста российский авиадиспетчеров, которая началась еще 9 апреля, а в числе требований протестующих — отставка главы госкорпорации Валерия Горбенко (15 мая акция прекращена, диспетчеры изобрели другую форму протеста), да мало ли еще про что…

 

И никак не могу взять в толк, почему гибель самолета польского президента стала поводом для всероссийского траура, что правильно, а гибель почти сотни шахтеров — для скорби только жителей Кузбасса.

 

Для чего эти заметки написаны? Мы же договорились о настроении, а какое оно у пациента больницы…

 

Ольга Журман,

«Новая газета» во Владивостоке», 20.05.10.