Юрий Наумов

Жизнь в трех измерениях*. Ч. 1.

Документальные страницы биографии депутата, зэка, бизнесмена

Юрий Наумов - наш земляк, житель Комсомольска, на себе испытал народную мудрость «про суму и тюрьму». В своей книге он рассказывает о коррупции власти и органов прокуратуры в Хабаровском крае, о разворовывании государственных средств, о рейдерстве и криминале, «крышевании» этих преступлений со стороны властей города и края. Во времена перестройки комсомольчане, надеясь на светлые перемены в жизни, хотели избрать депутата Ю.С.Наумова мэром. Но это решение проигнорировал губернатор В.И. Ишаев, ныне полпред президента РФ по ДФО, назначив мэром своего, доверенного человечка - В.П.Михалёва, который (цитата из предисловия) «вот уже свыше 20 лет сначала вместе с воровской мафией правил городом, а сейчас занял обе ниши».

В книге описана жизнь простых людей, которые каждый день борются за выживание, и о «жирных котах» - властях, что обворовывают народ и не дают работать мелким предпринимателям. Юрий Наумов не мог мириться с этим, искал правду, разоблачал - и его дважды «заказывали», готовя покушения. Он был вынужден покинуть наш край, выехать из страны, и сегодня живет в Испании.

-------

17 апреля 1985 года судья Хабаровского краевого суда В.А. Елизаров, на закрытом заседании, осудил меня на 10 лет лишения свободы, с отбыванием срока в зоне «усиленного режима», как рецидивиста. На протяжении 2,5 лет меня содержали в тюрьмах Комсомольска и Хабаровска. Что я там испытал, описать все невозможно. Эти тяжелые воспоминания до сих пор приходят ко мне во сне - я просыпаюсь и долго не могу успокоиться, порой до самого утра.

Да, жизнь поломана, блестящая карьера, которую прочили все, кто меня знал, испорчена; здоровье отнято, а то, что заработал своим умом и трудом уже после выхода из незаконного заключения, вновь нагло отобрано нынешней криминализованной властью в крае. Никто за это наказание не понес, наоборот - все эти деятели выросли по служебной лестнице! А я вынужден жить за границей, вдали от Родины, надеясь, что все равно добьюсь когда-нибудь справедливости и возмещения того, что у меня отняли...  

Из Хабаровской тюрьмы нас перегоняли в зону (ЯБ-257/10) на станции Будукан ЕАО, как скот. Большим строем по одному, на корточках с вещами в руках, по длинному тюремному коридору нас заставили двигаться к «автозаку», который должен был доставить нас к «столыпинскому» вагону для перевоза в зону. Такую процедуру унижения человеческого достоинства я проходил многократно. По бокам, спереди и сзади «дубаки» со страшно злыми, специально обученными собаками, которые постоянно поторапливают ползущего на корточках человека, иногда вырывают клок одежды, а иногда и кусок тела, так как охранники приспускают поводки, и собаки озверело кидаются на людей.

И вот я, уже в который раз, у дверей «автозака». Людей набито столько, что явно видно - все не войдут. Но изобретательные охранники  спускают с поводка овчарок. Картина ужасная, но развлекательная для конвоя. Я, и все остальные, чтобы не остаться с разорванным боком или задницей, давимся, лезем поверх голов тех, кто уже в «автозаке». Не хватает воздуха. Идет сплошной вой и отборный мат. Кто-то ломает руку, кому-то повредили ноги, в кровь разодрали лицо.

- У нас нет лишних машин, чтобы возить вас ублюдков, а «столыпин» (вагон для заключенных) нужно заполнить, - вот циничный ответ сопровождающего офицера.

В вагоне новое издевательство. Выдают соленую протухшую селедку и кусок так называемого «хлеба», но не дают воды. А в туалет выводят один раз в день по «большому», и хочешь пописать, то используй собственный карман; кто уже опытный, заранее запасается пластиковой бутылкой. При выгрузке из «столыпина» принуждают лечь лицом в снег перед стоящим поездом, и ждешь, пока состав не скроется из виду, чувствуя над собой дыхание зоновской овчарки.

Такой путь от тюрьмы до зоны.

В Будукане меня направили в 11 отряд, который был рабочим, в промышленной зоне на лесозаводе. В большом деревянном сарае, с огромными дырами в стенах, где температура зимой была, как на улице, меня поставили сбивать виноводочные ящики. Норма за смену была 200-300 ящиков. Норму эту, конечно, я выбить не мог. Гвозди примерзали к пальцам, кожа с пальцев была сорвана, руки повреждены от неумелого обращения с молотком. Из одежды - одна «алюминька» (тонкая синяя зэковская роба), сапоги на одни носки да телогрейка, с шапкой «зэковка». Всё это не спасает от мороза в минус 30 градусов.

После каждой смены со мной, не выполнившим норму, «бугор» (бригадир) проводил воспитательную работу. Он заводил меня за высокие ряды ящиков и безжалостно избивал, приговаривая: «Я за тебя в карцер не хочу идти! Мне хозяин десять суток пообещал, если ты норму выбивать не будешь!» Действительно, ежедневно к концу смены приходил сам хозяин зоны Емельянов и смотрел, сколько я сделал.

Через месяц я уже не мог ни работать, ни дышать, с трудом вставал утром с койки. Меня на беседу к себе в кабинет пригласил начальник отряда, молодой лейтенант Сергей Гельвих, там же находился и старшина отряда Игорь Гончарук. Они задали вопрос:

- Что ж ты сделал такое на воле, что за тобой начальнику зоны поступила команда от прокурора края - изжить тебя здесь, в зоне, нашими руками?

- Вы знакомы с моим делом и приговором, - ответил я. - Добавить ничего не могу. Все равно не поверите, что я не виноват.

Как ни странно, когда меня особенно жестоко давила система властей и прокуроров, «воры в законе», которых я и знать не знал, вдруг спасали: лидер комсомольского «общака» Евгений Васин, Джем, в 1996 году предупредит, что меня «заказали» из администрации города и даже назвал, кто именно. Во многом в моей судьбе сыграл свою роль и отбывавший на Будукане срок «вор в законе» Абулик. И когда я вышел из зоновского лазарета, обстановка изменилась. Бугор перестал бить, ребята по отряду помогали мне выколотить норму, пока я не научился сам. Ко мне стали приходить заключенные с просьбой помочь написать кассационную жалобу, или прошение о помиловании, или другие официальные бумаги. Я никому не отказывал, и постепенно стал в зоне «Семёновичем».

Несколько лет спустя, в 1991-м, будучи уже на свободе, я побывал на той зоне вместе с депутатом Госдумы, спецкором газеты «Известия» Резником. Мы прилетели в Будукан на вертолете, вместе с бригадой тележурналистов во главе с Политковским, чтобы отснять фильм о моей истории (вскоре фильм был показан на всю страну, по Центральному телевидению). Встретились мы тогда и с Абуликом, говорил он Борису Резнику прямо и открыто:

- Когда Семёнович появился в зоне, мы были уже наслышаны о его деле и о том, как над ним издевались и как его прессовали в комсомольской и хабаровской тюрьмах продажные «суки» и прокуроры Хабаровского края. Мы знаем о каждом, кто попадает в эту систему и ментовскую мясорубку. Когда он пришел, прокурорский шлейф тянулся за ним в зону. Я сказал тут своим: этот человек свой среди чужих и чужой среди своих. Ему надо было помочь выстоять этот свалившийся на него ужас. Он выдержал, не сломался, остался таким же порядочным, каким его знали люди на воле.

Приглашая в свободное время к себе в отряд, Абулик любил поговорить со мной не только на разные бытейские темы зоны, но и расспрашивал о моей жизни. Мол, как же случилось, что ты, будучи в Советском Союзе одним из передовых руководителей торговли, генеральный директор Комсомольского-на-Амуре объединения «Общественное питание», депутат городского Совета нескольких созывов, награжденный грамотами Министерства РСФСР, СССР, ЦК КПСС, ЦК ВЛКСМ, удостоенный многих медалей, а в 1981 году даже ордена «Знак Почета», Заслуженный работник и отличник отрасли, в один момент стал преступником-рецидивистом?

...Родился я в городе Свободном Амурской области 18 февраля 1949 года. В семье был вторым ребенком и на свет появился весом в 1,7 килограмма. Врачи заявили, что не выживу. Так с первых минут появления в этом мире мне пришлось бороться за свободу жизни. При рождении меня нарекли Юрием, отчество дали от отца, Семена Яковлевича Шойхет, которого я никогда не видел, а фамилия моя пришла от бабушки Наумовой Прасковьи Акимовны.

Мать моя, Зоя Федоровна, благодаря своему уму и трудолюбию, работая в Свободном официанткой, выросла до директора этого ресторана. Была очень красивой, в очень модном тогда крепдешиновом черном платье в крупный белый горошек. Умела петь и аккомпанировать себе на пианино и гитаре. Поклонников у нее было много.

Однажды, на одном из банкетов, где собрались самые именитые люди города, к ней подошел стройный, высокого роста, с серебряной сединой в темных волосах мужчина. Волнистые волосы зачесаны назад, позолоченные очки на прямом носу подчеркивали строгость и серьезность лица. Выглядел он лет на 45, но впоследствии оказалось, что ему 54. Приехал он в Свободный из Москвы, работал в НКВД - проверял, как идет добыча золота в лагерях БамЛАГА. Заключеннные тогда работали в области на рудниках и строили знаменитую железную дорогу БАМ.

Мать говорила, что каждое утро за отцом заезжали на черном автомобиле «ЗИМ». В Москве он имел жену, детей у них не было. Родители его происходили из богатой семьи и проживали в Киеве. Сам он получил высшее образование еще в той, старой России, которой управлял царь Николай II. В 1950 году, когда закончилась долгая командировка, отец уехал, так и не признав меня своим сыном. Может, ему нельзя было это делать из-за работы или жены, которая ждала его в столице. Я много лет пытался отыскать отца: писал в органы КГБ, в передачу «Ищу тебя», обращался к поиковику через Интернет - всё было безуспешно.

Вскоре мама привезла меня в Шимановск, где жила моя бабушка и старшая сестра Виолета. Здесь я пошел в школу, и в тот же год, без особой огласки, бабушка отвела меня в церковную городскую избу, которую называли церковь, и окрестила. Крещение я запомнил на всю жизнь. Как меня батюшка трижды головой окунал в бадью с водой, как я попробовал ложку сладкого церковного кагора, как бабушка угощала конфетами.

В 1953 году мама вышла замуж за старшину-сверхсрочника Бориса Буторина. Великую Отечественную он прошел водителем танка, имел боевые награды, был очень нервно-травмированным, как и все, кто на себе испытал ужасы войны. В 1957-м переехали жить в Комсомольск-на-Амуре. Отчима взяли в мартеновский цех завода «Амурсталь» на завалочную машину. Мама стала работать буфетчицей в столовой №22, напротив заводской проходной.

Жили мы в засыпанном опилками деревянном бараке, где было 32 комнаты и длинный коридор. На всех две кухни с печкой, готовили по очереди, туалет был деревянный во дворе, воду из уличной колонки носили ведрами на коромысле. Всё бы ничего, но отчим стал возвращаться домой поздно, пьяным, устраивать скандалы. Бил маму, доставалось и мне. (Он позже и умер от пьянства, когда бросил маму и вернулся в свой Свободный.) Я стал убегать из дома, ночевал на чердаках. Отчим требовал убрать меня из семьи. Так я оказался воспитанником школы-интерната № 3.

Учебой я не блистал, был среди слабых, зато охотно посещал театральный кружок, где играл Прометея, который поплатился за то, что подарил людям огонь и тепло. Наверное, роль эта отразилась на моем характере: я всегда стремился к добру и помощи ближним, говорил правду в глаза, за что нёс несправедливые испытания и наказания.

Неожиданно у меня проявились организаторские способности, которые определили всю мою последующую жизнь. Но для начала эти способности роковым образом лишили меня возможности доучиться в интернате. Однажды, я тогда заканчивал 7 класс, проходя после обеда по школьному коридору, из любопытства заглянул в приоткрытое окно пионерской комнаты. И там увидел, как на столе наша пионервожатая и учитель по физкультуре занимаются любовью! Я бросился к своим друзьям-воспитанникам, те попросили меня показать и им то, что я видел. Я повел их к пионерской комнате, и все стали смотреть происходящее. Вскоре даже образовалась очередь, а в конце ее появился наш директор, которому тоже было любопытно узнать, чем мы все так заинтересовались.

Быстро выяснили, кто был инициатор этого просмотра, после чего вызвали мою маму, и я был отчислен из интерната. Мама плакала, я успокаивал ее, обещал пойти работать. Но кто возьмет в 15 лет? Судьба распорядилась так, что мама, со слезами на глазах, изложила этот случай начальнику городского управления трамваем В.П. Пашедко, где работала буфетчицей в столовой. Он очень долго смеялся, затем сказал: приводи, я его учеником слесаря поставлю. Восьмой класс я заканчивал уже в вечерней школе.

«Хабаровский Экспресс», № 7.

Юрий Наумов

Жизнь в трех измерениях*. Ч. 2.

Документальные страницы биографии депутата, зэка, бизнесмена

Юрий Наумов – наш земляк, житель Комсомольска в своей книге рассказывает о том, что знает не понаслышке: о коррупции руководства и прокуратуры в Хабаровском крае, о разворовывании бюджетов, о рейдерстве и криминале, «крышевании» этих преступлений со стороны властей города и края. В годы перестройки комсомольчане, надеясь на светлые перемены, хотели избрать депутата Ю.С. Наумова мэром. Но это решение проигнорировал В.И. Ишаев, назначив мэром своего, доверенного человечка – В.П. Михалёва, который (цитата из предисловия) «вот уже свыше 20 лет сначала вместе с воровской мафией правил городом, а сейчас занял обе ниши». Наумов не мог мириться с этим, искал правду – и его дважды «заказывали», готовя покушения. Он был вынужден покинуть наш край, выехать из страны, и сегодня живет в Испании.

Начало в газете «Хабаровский Экспресс»

№ 7 от 10 февраля 2010 г.

1 августа 1984 года меня незаконно арестовали и посадили в тюрьму. За что? Как говорится, за правду. Будучи уже шесть лет генеральным директором объединения «Общественное питание» Комсомольска, депутатом городского Совета народных депутатов, я столкнулся с вопиющими нарушениями со стороны должностных лиц горисполкома, городской и краевой прокуратуры, УВД, администрации, а главное – партийной верхушки Хабаровского края.

Я вступил в партию рано, в 20 лет, свято верил в светлое будущее, справедливость законов. И вдруг меня, члена партии, в наручниках увозят с работы в тюрьму. Хотя по Уставу КПСС надо сначала исключить, а затем садить. В газете «Дальневосточный Комсомольск» позже напишут, как это было:

«Собирается партийное собрание с обсуждением персонального дела Наумова. Выступают следователь Потапов, секретарь Центрального райкома КПСС Бакин. Смысл их речей: Наумову не место в партии. Начинается голосование за исключение. И – осечка. «За» голосуют всего... 3 человека из 200 присутствующих. Товарищи верят Юрию Наумову...»

Исключил меня своим решением горком партии, когда я уже сидел в СИЗО, несмотря на то что я имел депутатскую неприкосновенность. Прокуратура обращалась в горсовет за разрешением привлечь меня к уголовной ответственности. Но никакой информации людям не дали, прикрываясь тайной следствия. И депутаты отказали прокуратуре!

Однако наверху судьба моя была предрешена.

Избивать меня начали при допросах. Затем отправляли на пытки в «пресс-камеру», подсадив двух заключенных строгого режима. Истязали до полусмерти. Очнувшись на цементном полу, я звал надзирателей, но они делали вид, что ничего не происходит, а только советовали зверям-зэкам облить меня водичкой из ведра да замыть кровь. Сломали ребра, отбили почки и легкие, а после помещения в тюремную больничку прокуроры торопили врачей выписать меня, чтобы вернуть в «пресс-хату».

Уж очень хотели эти следователи-выродки В.В. Потапов, Н.Л. Пилипчук, А.В. Лопатин добиться результатов по сфабрикованному уголовному делу. Не получалось.

Потому они начали мотать меня по тюрьмам Комсомольска и Хабаровска, надеясь, что где-нибудь на этапе зэки меня забьют или сделают «голубым». Когда вновь попал в СИЗО краевого центра, прибывшие оказались в отстойнике все вместе, независимо – судим ты или подследственный. Разговорился я с осужденным, прибывшим со мной по этапу. Он оказался наслышан о моей истории:

– Дело твое громкое, на весь край, о нем знают, ждут концовки. Следаки хотят сломать тебя, чтобы дал нужные им показания, или руками «сук» лишить жизни либо изувечить так, что долго не протянешь. («Суки» - это зэки, которых не отправляют в колонию: в тюрьме они сидят в отдельных камерах, выполняя указания следствия, за что их поощряют продуктами и уменьшают срок.) Ты, Семенович, мужик честный, в Комсомольске много чего построил, к людям относишься с заботой, – говорил мой новый знакомец. – Перетолкую я о тебе с «вором в законе» Греком, он здесь, в тюрьме. Главное, не иди в сучьи «тройники»!

Когда «дубак» (сопровождающий охранник) привычно повел меня к камерам в дальнем коридоре, где до этого надо мной издевались, я сделал, как меня научили: швырнул матрац, упал на пол. Я орал, кричал не своим голосом, отказывался идти в «пресс-хату».

И случилось невероятное. Во всех камерах корпуса начался бой металлических тарелок и кружек об двери и «кормушки». Следом бой подхватил второй корпус. Везде требовали поместить меня в обычную камеру. Растерявшись, «дубак» толкнул меня в туалет напротив, закрыл. В туалете на окнах не было стекол, только решетки. На улице трещал мороз, а на мне одна рубашонка... Когда в тюрьме стихло возмущение, меня отвели в общую, где сидело человек тридцать, камеру.

Так уголовный мир показал, что может отстаивать свои интересы или защитить меня. Совет товарища по этапу и помощь «вора в законе» помогли избежать уготованной мне следователями «случайной» гибели в Хабаровском СИЗО. Позднее именно там загадочно скончается лидер «общака» Евгений Васин, Джем. Невероятно, но факт: его телефонный звонок в 1996 году тоже спасет мне жизнь. Он предупредит, что меня «заказали», на сей раз из окружения комсомольского мэра В.П.Михалёва. Мэр станет моим главным гонителем, и будет это, когда я выйду на свободу и вернусь в родной город. Но об этом речь впереди.  

Я уже рассказывал о своем детстве. Отец – сотрудник НКВД в городе Свободном; мама, из официанток ставшая директором ресторана; в первом классе тайное крещение бабушкой в церковной избе Шимановска. Комсомольск – засыпной барак у завода «Амурсталь»; отчим-фронтовик, сгинувший от пьянства; школа-интернат №3, откуда меня выгнали, когда я нечаянно организовал пацанов на просмотр сцены любви, которой старшая вожатая занималась с учителем по физкультуре днем, прямо на столе в пионерской комнате.

А потом пришла молодость. В 15 лет взяли учеником слесаря в трамвайном депо. Восьмилетку кончал в вечерней школе. Увлекся общественным делом, будь то кружок при домоуправлении или детский клуб «Прометей» на жилмассиве «Амурстали». В 1967 году горком комсомола направил меня в детский дом №1 – старшим вожатым, там же по совместительству оформили ночным воспитателем.

Как мне это было знакомо по интернату! И я старался облегчить жизнь детдомовских ребятишек. Пока не произошел конфликт.    

Как-то, на празднование юбилея детского дома, многие предприятия города привезли нам подарки. Ковры, мебель, хрустальные люстры, посуда для столовой, детская одежда, другие хорошие вещи. Вечером я увидел, как наш директор П.И. Цой вместе с кладовщиком все это раздавал людям, подъехавшим на черных «Волгах». Остальное досталось родне директора и его приближенным.  

Едва дождавшись утра, я пробился в горисполкоме к заместителю главы города. Честно и правдиво рассказал об увиденном. Выслушав, она сказала по-матерински: «Юра, спасибо за сообщение. Мы во всем разберемся!» Воодушевленный, будто на крыльях, я летел на работу. Там, на крыльце, меня поджидал директор Цой. Завел в кабинет, сунул лист бумаги: «Пиши заявление!» И бросил в лицо трудовую книжку с готовой записью об увольнении.

Так я впервые столкнулся с низостью начальства. Откуда мне было знать, что я ищу правды у тех, кто приезжал на черных «Волгах», кто растаскивал подарки, обворовывая сирот.

На улице я, конечно, не остался, поступил слесарем-натяжителем на завод ЖБИ №4, работа была тяжелая, в три смены. Вскоре, заметив мою общественную активность, избрали секретарем комсомольской организации Горпищеторга. В 1972-м, когда мне исполнилось 23 года, по направлению парторганизации меня назначили руководить столовой «Рыбокомбината». В штате только женщины да дядя Вася – ответственный водитель лошади, на которой зимой и летом возили продукты.  

Так я стал самым «юным» директором не только в Комсомольском тресте столовых, но и на весь Хабаровский край!

Искалечили мою судьбу те, кто сначала поднял меня. Не вписался я в их круг. В то застойное время мало кто знал, что руководителям торговли часто приходилось обслуживать официальные мероприятия – банкеты, выезды на природу, рыбалки и сауны, приемы в правительственном коттедже. По протоколу присутствовали секретари горкома КПСС В.М. Крысин, Т.Д. Ставицкая и Ю.Ф. Матвеев, председатель горисполкома М.И. Тищенко, предкрайисполкома Н.Н. Данилюк, первый секретарь Хабаровского крайкома партии А.К. Черный.  

И никто эти спецмероприятия не оплачивал!    

Я обратился к начальнику краевого управления общественного питания Г.В.Елисееву. Он пожал плечами: «Ты генеральный директор, тебе и решать с городской властью, это же их гости». Крысин и Тищенко тоже отмахнулись: «Подожди, решим...» Ждал. Время шло. Счета копились. Директора ресторанов писали мне докладные: как быть с дебиторской задолженностью? (Если кому интересно: все эти документы я сохранил по сегодняшний день).

Последней каплей стал юбилейный вечер для прокурорских работников, который заказал 26 мая 1982 г. прокурор города Николай Костюченко в ресторане «Дзёмги». Было сто человек, в том числе руководство прокуратуры края. И опять за банкет повис долг. Несколько месяцев я напоминал Костюченко про деньги. Он сперва обещал рассчитаться, а спустя год пригрозил: «Ты о будущем своем лучше подумай!»

Увы, я не внял угрозе. За справедливостью, по «мудрому» совету первого секретаря горкома Крысина, обратился к самому Черному: мол, Алексей Клементьевич, окажите содействие погасить долги «Общепиту», а также разберитесь с дебошами, которые творят в барах города работники горпрокуратуры Пилипчук и Лопатин...

Реакция последовала: арест, тюрьма, уголовное дело. Причем следователь Лопатин допросил меня 28 марта 1984 года, когда никакого заявления работница «Общепита» Анохина еще не писала! Он был уверен, что добьется задним числом от нее любого заявления на меня – в краже либо по взятке. Много позже, в январе 1990 года, когда мое дело рассматривала коллегия в независимом Приморском краевом суде и меня полностью оправдали, главный технолог Максимова признает, как наказанная мной за служебные упущения Анохина в отместку грозилась «посадить Наумова», «показать на него всё, что угодно».

---

Костюченко Николай Петрович – с 1982 г. и.о. прокурора Комсомольска-на-Амуре; затем зам. прокурора Волгоградской области; с июня по ноябрь 2002 г. прокурор Республики Чечня; 2005 г. – первый заместитель прокурора Ростовской области. После банкета на 100 человек не рассчитался, был мной разоблачен – я огласил и представил документы в Хабаровский крайком и прокурору края. Костюченко был инициатором и принимал самое активное участие в фабрикации дела против меня,  готовил ложных доносителей и лжесвидетелей, чтобы спасти свою шкуру и мундир.

---

По стране тогда катились громкие разоблачения: Щёлоков, Медунов, «сочинское дело», дело по Елисеевскому гастроному в Москве – был расстрелян директор Соколов. Под шумок в Хабаровске решили изжить правдолюбца Наумова, заодно показав, что в крае тоже ведут борьбу с торговой мафией.

Во время путча ГКЧП и перехода власти от коммунистов к «демократам» в горкоме Комсомольска из сейфа секретаря Ставицкой изъяли секретную папку «Дело Наумова». Сейчас вся папка, в подлиннике, хранится у меня. Там подробно расписано, как «шили» дело. В партийных кабинетах рисовали схемы обвинения. Подбирали людей, готовых дать любые показания. Схемы передавали прокуратуре. Отсюда распускали слухи и сплетни, в СМИ давали массированную ложь, дабы убедить людей, что я – мафиози.

В схемах предусмотрено, как расправляться с теми, кто дает показания вразрез с надуманным обвинением. Да, нашлись те, кто не пошел на сделку с совестью и сговор с прокурорами. В Хабаровском краевом суде открыто изобличали лживое следствие парторг Р.А. Шумкова, юрист Е.М. Тринцукова, начальник отдела Г.П. Линева-Смольякова, главбух А.Г. Анпилогова, технолог Л.В. Малышева и другие.

Из показаний на суде директора ресторана «Дзёмги» А.А. Перояна:

– Четыре месяца меня содержали в СИЗО-22/2 и говорили: «Расскажи нам про Наумова, и мы тебя отпустим». Против Наумова говорили дать показания следователи Потапов и Лопатин. Как юбилей проводили, как рассчитывались – сдай нам Наумова! Я обращался в горком и крайком партии по поводу давления в тюрьме и на свободе. Да, я подтверждаю, что проводил банкет прокурор Костюченко и не заплатил за него. Сейчас я подробно расскажу...

Не рассказал: судья Елизаров оборвал свидетеля и не дал прозвучать правде.

---

В. Елизаров

---

Вот еще показания, которые давал в 1984 году судье Елизарову начальник отдела строительства «Общепита» Че Гван Ун:

– Когда я был взят под стражу, со мной стал беседовать следователь Лопатин. Он сказал, что у твоей матери нашли валюту и можем ее посадить, если не скажешь что-нибудь на Наумова. Я не хотел, чтобы мать умирала в тюрьме... Сказали: скажешь, при ремонте квартиры Наумова паласы из ресторана видел, сам гвоздями прибивал. Эти паласы я в глаза не видел, но согласился – куда было деваться? Следователь Пилипчук тоже меня допрашивал, говорил: давай торг организуем – чем больше на Наумова скажешь, тем скорее на свободу выйдешь. В общем, Пилипчук и Лопатин командовали парадом по написанию моих показаний. Что они мне диктовали, то я и писал...

---

Н. Пилипчук

Но так ли безупречна его служба? Или Юрию Чайке, Генпрокурору РФ, нужны матёрые нарушители Прав человека и Закона, оборотень в лице областного прокурора, чтобы убирать неудобных людей – политиков или бизнесменов, кто добивается правды, а также «крышевать» угодные структуры, предприятия и отдельных местных олигархов?

---

2 марта 1989 г. Пленум Верховного Суда СССР отменил сфабрикованное в отношении меня дело и приговор Хабаровского краевого суда от 17 апреля 1985 г. Но, увы,  расследования над прокурорскими оборотнями и «карманным» судьей так никто и не дождался.

В сегодняшней России не было случая, чтобы первые лица правоохранительной власти возбуждали против себя уголовное дело или ради чести оставляли свой высокий пост добровольно. А т.к. чести у Н.П. Костюченко, прокурора в Ростовской области, никогда не было – как и у председателя Арбитражного суда по Дальнему Востоку В.А.Елизарова и прокурора Амурской области Н.Л. Пилипчука, то они без зазрения совести продолжали свое восхождение по карьерной лестнице государства.

Окончание читайте в следующем номере.

«Хабаровский Экспресс», № 8

Юрий Наумов

Жизнь в трех измерениях*. Ч. 3.

Документальные страницы биографии депутата, зэка, бизнесмена

Сегодня мы заканчиваем публикацию глав из книги, которую написал наш земляк – Юрий Наумов, житель Комсомольска. Он рассказывает о том, что знает доподлинно: о коррупции руководства и прокуратуры в Хабаровском крае, о расхищении бюджета, о рейдерстве и криминале, «крышевании» этих преступлений со стороны властей города и края. В годы перестройки комсомольчане выдвинули депутата Ю.С.Наумова в мэры. Но это решение проигнорировал В.И. Ишаев, назначив мэром своего человечка – В.П. Михалёва, который (цитата из предисловия) «вот уже свыше 20 лет сначала вместе с воровской мафией правил городом, а сейчас занял обе ниши». Окружение мэра «заказало» Наумова «общаку», и он был вынужден покинуть наш край, выехать из страны, и сегодня живет в Испании.

Начало в газете «Хабаровский Экспресс»

№ 7 10.02.2010 г., № 8 17.02.2010 г.

Из родного Комсомольска в далекую Испанию мне пришлось уезжать дважды. И не по своей воле. Сначала в 1996 году, когда мне вдруг позвонили от «вора в законе» Джема, Евгения Васина, и сказали: «Юрий Семенович, вас заказали». Я спросил – кто? Мне ответили: «Администрация города, а именно Семенов (самый приближенный в «команде» мэра В.П. Михалёва, его заместитель). Я задал вопрос: и что дальше? Мне ответили: «А дальше решать вам. Зная вас и то, как к вам относятся люди города, а также то, что вы прошли в тюрьме и зоне, мы этого делать не будем. Но имейте в виду, что этот «заказ» могут выполнить и другие».

В то время между мной и «командой» Михалёва сложились очень непростые отношения.

Впрочем, началось это противостояние еще в самом начале перестройки, когда я был реабилитирован после незаконного осуждения и вышел на свободу. Сразу после августовского путча ГКЧП в августе 1991 г. представитель президента России по Хабаровскому краю В.М.Десятов рекомендовал президенту Ельцину назначить (но только как временно исполняющего обязанности и только до выборов) главой края В.И. Ишаева, который демократом никогда не был, экономистом-рыночником тоже. Но умел вовремя перекраситься под любую власть. На сессии краевого Совета, будучи депутатом, я выступал против его выдвижения, говорил, что развития края при нем не будет.

Одновременно в Комсомольске, на горсовете, голосованием депутаты выдвинули меня на пост главы администрации города. И приехав в наш город, познакомившись с рекомендациями городского Совета, В.И. Ишаев принял другое решение – назначить мэром В.П. Михалёва, который даже не рассматривался в числе кандидатов. Зато ранее, при власти коммунистов, был подчиненным В.И. Ишаева в планово-финансовой работе.

С тех пор как губернатор В.И. Ишаев перечеркнул решение депутатов, поставив «на город» В.П. Михалёва, тот постоянно видел во мне конкурента на свое место.

А в городе тем временем, как и по всей стране, идет наглая приватизация, т.е. продажа всего, что попадется под руки, всего, что пользуется спросом. Организуются спектакли-аукционы, где всё расписано по нотам и ролям. Кому покупать и за сколько, а кому выполнять роль конкурентов-соперников для поднятия цены до заранее обговоренной планки. Публику, желающую купить то или иное предприятие торговли или другие серьезные объекты, заранее и тщательно подбирает «режиссер» всего этого действа – Татьяна Станиславовна Пшава. Оговариваются схемы оплат и затрат, суммы отката и теневые схемы получения денег за проданное по заниженной стоимости госпредприятие. Случайных людей к торгам не подпускают под всякими выдуманными предлогами.

Но кто она и откуда взялась – эта самая Пшава?

Приезжая, уроженка Украины, в результате любовного альянса с мэром города В.П. Михалёвым она делает головокружительный карьерный скачок: обычная воспитательница детского сада вдруг занимает пост заместителя мэра и становится председателем городского комитета по имуществу. Предприимчивая женщина в погоне за властью и деньгами приносит в жертву собственного супруга, который, не выдержав позора и унижения, неожиданно умирает, чем окончательно развязывает руки альянсу.

Т.С. Пшава, заранее всё согласовав со своим другом-любовником, мэром В.П. Михалёвым, готовит к объявлению о банкротстве любое предприятие, которое может принести при продаже или перепродаже большие деньги в личный карман ограниченной команде. Здесь же сразу  задействуют и привлекают почти все властные структуры в первых лицах: горфинотдел, контролирующие органы – санэпидстанции, пожарники, налоговики, правоохранительные органы города и района. Каждый в этой хорошо отлаженной схеме выполняет свою роль – наезда, регулятора и разводящего.

Самая настоящая криминальная властная структура, которая продолжается, насколько мне известно, и до сего дня, поменяв некоторых только лиц в системе. Сами себя они называют «команда».

Как народный депутат Хабаровского краевого Совета, я неоднократно был вынужден обращаться с депутатскими запросами на грубейшие нарушения при продаже предприятий на «торгах-спектаклях», которые организовывала Т.С. Пшава, чтобы получить очередной откат (деньги) от продажи городского объекта. Каждое мое выступление в прессе и на телевидении о творимых безобразиях все больше раздражало эту властную коррумпированную «команду». И я становился кровным врагом этой власти.

То, что я был «заказан», спустя несколько лет подтвердила лично мне сама Татьяна Пшава, когда была на отдыхе в Испании. Она, в порыве высказывания обид на своего бывшего любовника и соратника, рассказала:

– Как-то вечером мы сидели втроем в кабинете Михалёва и обсуждали ряд вопросов по городу. Семенов сказал, что Наумов совсем обнаглел со своими выступлениями и обвинениями и пора, мол, избавиться от него. Михалёв промолчал, а я сказала, что это не метод, он слишком популярен в городе, надо искать другие подходы к нему...

В конце концов Татьяна Станиславовна, почувствовав, что есть всему предел, покидает своего пожилого покровителя-любовника В.П.Михалёва и, прихватив нового и молодого В.Н. Женжебира, сбегает в Москву, прихватив чемоданы долларов и акции крупнейших предприятий города. (Об этом знает половина населения, и это не секрет в кругах предпринимательства.) Тогда же, в Испании, она рассказала подробности своего побега:

– Я столько сделала для Михалёва, ему ли обижаться на меня? Ведь все основные деньги сделала ему я, а он, неблагодарный, арестовал моего Славика (Женжебира), ревность затмила его разум. Ну, я и напомнила ему: кто с «общаком» решал все основные финансовые вопросы и урегулировал возникающие проблемы – я, кто основные деньги с продаж аукционов приносил – опять я! А он стал мстить мне и Славику, не давая быть вместе, и я решила уехать из Комсомольска. Так его люди следили за нами, за каждым шагом. Когда мы на машине выехали в Хабаровск, нас на полпути остановил дорожный патруль. Сделали обыск машины, нашли в трех чемоданах акции, которые принадлежали мне, и деньги в долларах. Офицер предложил нам ехать с ними обратно в город и там разобраться. Я по мобильному позвонила прямо Михалёву и спросила его: «Тебе всё еще мало? Так выбирай – или ты мешаешь нам выехать, или сядешь вместе со мной на нары!» Он попросил передать телефон офицеру, что-то сказал ему, после чего нам разрешили продолжить поездку.

Так работает власть в городе, так работают те, кто считает себя «созидателями» на благо комсомольчан.

Но вернемся к тому неожиданному звонку от Джема, который опять изменил мою судьбу, возможно, и спас мне жизнь. Оценив всю ситуацию, которая складывалась вокруг меня, я принял решение уехать из страны. В то время человеческая жизнь в России ничего не стоила, все газеты пестрели сообщениями об убийствах бизнесменов, политиков, журналистов и тех, кто вставал на путь наживы и воровской приватизации.

Я передал ключи и управление нашими действующими магазинами «Кант» и «Юстас» братьям Баранникову Василию Ивановичу и Баранникову Михаилу Ивановичу (которых я воспитывал с детства, они долго жили у нас в семье – я им помогал в продвижении по карьерной лестнице). Вручив им на сохранение также ключи от двух квартир и дачи, вместе со своим приемным сыном Володей Громовым мы отбыли в том же 1996 г. в Испанию.

Мы поселились в городе Торревьеха, купили небольшой домик с участком земли и стали ждать оформления вида на жительство. Не зная языка, местных традиций, законов, нам пришлось заново родиться, всё начинать с нуля. Спустя полгода нам выдали разрешение жить в этой стране, и, как мы узнали, через эти же полгода вся наша собственность и акции в Комсомольске были нагло отобраны и уничтожены Баранниковым и властью – «командой» В.П. Михалёва.

Но там, в Испании, нам надо было думать о работе. Я стал учиться на бухгалтера (асессора), Володя пошел на курсы испанского языка. Затем, взяв кредит в банке «Сантандер», я открыл русский ресторан. Лицензию на бизнес там оформляют буквально сразу же. В России, чтобы открыть предприятие, нужно затратить не один месяц или год, ходя по бесчисленным коридорам власти. Нужно еще и дать «на лапу». Как-то в приватной беседе посетивший меня в Торревьеха один олигарх из Комсомольска на мой рассказ о получении лицензии в Испании выплеснул обиду на власть:

– Отдали семь миллионов одному из заместителей губернатора Хабаровского края, чтобы получить лицензию на оптовую торговлю и завоз винно-водочных изделий, а нас просто «бросили» – ни денег, ни лицензий! Кому пойдешь жаловаться?

Сколько же у меня было наивности, когда, поверив В.В. Путину и Указу «О мерах по оказанию содействия добровольному переселению в РФ соотечественников, проживающих за рубежом», подписанному им 29.06.2006 г., я вновь, 11 лет спустя, вернулся в Комсомольск.

Накануне, 26 сентября 2006 года, прилетев в Москву, я дважды встречался с моим старым хорошим знакомым по Хабаровскому краю Борисом Львовичем Резником – депутатом Госдумы. Я высказал ему свои опасения по поводу прошлых посягательств на мою жизнь и бизнес в Комсомольске со стороны власти города (и не напрасно). Он твёрдо заверил меня, что этого сейчас не произойдёт и он гарантирует, что моя работа будет нормальной и безопасной. Он сказал, что обязательно переговорит по телефону лично с мэром города В.П. Михалёвым по этому поводу, и мне не будут чинить никаких препятствий ни в городе, ни в Хабаровском крае.

Получив такие гарантии, мы с сыном полетели в Комсомольск-на-Амуре. И увидели: наши квартиры полностью разграблены, ценные вещи вывезены или проданы Баранниковыми, даже кондиционер вырван вместе с бетонным подоконником, всё находилось в таком состоянии, как будто там постоянно жили «бомжи»…

Опять всё пришлось начинать с нуля. Открыли магазин, и тут началось что-то невероятное! Посыпались проверки за проверками. За полгода работы 28 проверок на новый магазин,

который был открыт со всеми разрешающими документами всех надзорных служб! Каждую неделю проверка, с потерей времени и кучами объяснений, прямые наезды по вымогательству денег. Действительно начали «кошмарить», да ещё как!

Помощник прокурора О.Б. Цыгина, вместо того чтобы разобраться в правильности поборов, задаёт нам вопросы: «Зачем вы из Европы приехали к нам в город? Зачем вы

открыли магазин? Вы не европейские шпионы? Я слышала, что вы торгуете оружием и наркотиками».

В общем, прокуратура истину искать не хотела. В результате такого преследования я был вынужден, поспешно продав магазин, квартиры и дачу, срочно уехать из города и страны, вернуться в Испанию, так как один из порядочных офицеров спецслужбы предупредил меня: «Юрий Семенович, не садитесь за руль вашего «Ниссана», скоро у вас в машине дорожная служба обнаружит наркотики или пистолет. А из этого делайте выводы сами, сроки очень большие и вы ничего не докажете, что вам это подбросили…»

Мы покидали Россию, потеряв 400 тысяч евро, в том числе 100 тысяч евро, инвестированные в строительство магазина, из взятого специально кредита в испанском банке «САМ». И всё это благодаря действию «команды» В.П. Михалёва и «крыши» УВД и прокуратуры города.

Еще раз вернемся в конец 90-х годов.

В городе, да и в Хабаровском крае, сложилась особая криминальная обстановка, где фактическая власть над городом и краем перешла в руки «криминального общака», который возглавляли семь «воров в законе» во главе с Джемом.

Какую же роль в этой обстановке играл официальный мэр города В.П. Михалёв со своей «командой»? И где были правоохранительные органы города и края, которые призваны защищать жителей города от бандитского беспредела все эти долгие годы? Мэр, его заместители С.Н. Семёнов, Т.С. Пшава так или иначе были связаны с «общаком». При их непосредственном участии (они являлись посредниками в переговорах с «общаком») были

неофициально поделены сферы влияния в городе. «Команда» занялась банкротством предприятий, продажей предприятий, промышленных комплексов, деревообрабатывающих предприятий, строек, магазинов, баз, ресторанов, кафе и столовых – через свои отработанные «аукционы-спектакли». Никто никому не мешал: одни создавали личный капитал, используя своё служебное положение, а другие покупали у них эти предприятия и

акции крупнейших предприятий, в том числе и оборонного авиционного завода, судостроительного завода, оплаченные по теневым схемам из кассы воровского «общака». Воры подались в экономику. Деятельность общака стала отражаться даже на статистике города.

Владимир Петрович Михалёв

В. Михалев

Комсомольск и был назначен директором электротехнического завода. С декабря 1991 года и до сего дня – мэр города.

Сейчас мало кто помнит, что еще в 1982 году директор завода «Электротехнический» В.П.Михалёв попал в поле зрения прокуратуры города – в связи с продажей и

отгрузками продукции завода по теневым схемам на сторону. В чём ему, насколько известно, тогда уже помогал преданный ему заместитель директора завода Леонид Хегай,

который, как и он приехал в город по приглашению самого В.П. Михалёва.

Дело доходило до возбуждения уголовного дела по данным отгрузкам. В.П. Михалёв, зная, мои деловые хорошие отношения  с первым секретарём ГК КПСС В.М. Крысиным, обратился ко мне с просьбой переговорить с ним. Такая встреча состоялась, и я был участником этой встречи. После чего прокуратура города проверку прекратила.

Ю. Наумов. Художник Н. Толкунов

И почему по несколько раз в году он посещал Чехословакию? И насколько верна информация, что он провозил в дипломате «черный нал»?

Многое нам пришлось услышать о делах «курьера» Крысина из уст его родственника, находясь в дружеской компании в спецбане в Хабаровске. А ведь когда я приехал в Хабаровск в 2006 году, я тоже имел много бесед с Крысиным, в том числе и несколько раз и на его даче, которая удачно расположилась рядом с дачей Ишаева. Крысин меня успокаивал и гарантировал, что поговорит и с Ишаевым, и с Михалёвым и всё решит по поводу моей дальнейшей жизни в Хабаровском крае. И когда я ему при последней встрече в баре гостиницы «Интурист» сказал, что нормально здесь жить невозможно – сплошная коррупция и вымогательство и что я возвращаюсь в Испанию, он, облегченно вздохнув, ответил: «Да, это правильно. При беседе о тебе Ишаев сказал: зачем он вернулся из Европы, чужих мы в команду не берём!»

Президент России Д.А. Медведев и председатель правительства В.В. Путин обещают бороться с коррупцией и коррумпированными чиновниками, выпускают и изменяют законы на ужесточение мер наказания. А ведь коренных изменений по этому вопросу так и не происходит. Я сомневаюсь в том, что присвоение, а точнее, прямо сказать, воровство государственных денег в Комсомольске властью города будет когда-то раскрыто и государственные воры будут привлечены к уголовной ответственности и понесут заслуженное наказание.

Лично для меня уже давно стало ясно и понятно, что-то, что я пишу и разоблачаю эту коррумпированную банду власти Хабаровского края, прикрываемую теми же самыми правоохранительными органами, которым поручают проверять мои заявления, не принесёт положительного результата никогда. Это и дураку понятно: вор себе глаз не выколет! Поэтому я и решил написать обо всём этом в книге, которая представлена на ваше суждение.

«Хабаровский Экспресс», № 9

* Yury Naumov. LA VIDA EN TRES DIMENSIONES. Union Sovietica-Russia-Espana (c) de los textos: su autor. (c) de esta edicion: Yury Naumov. Impreso en Espana. 2009.

Данная книга авторская, и отражает исключительное мнение ее автора с ссылкой на документы, фотографии и статьи других авторов, размещенные в Российской прессе и в Интернете, подтверждающие обоснованное мое мнение.

P.S.

Если эта книга заинтересует читатели и у Вас появится желание поделиться своими выводами или жизненными ситуациями, которые я могу отразить в следующей книге, пишите по адресу:

Email: naymovyur@hotmail.com

или найти на сайтах:

http://yur-naumov.6te.net/

http://yur-naumov.com/ .