Появление монумента напрямую связано с фигурой другого литератора - поэта, прозаика, драматурга Константина Симонова, посетившего Арсеньев в 1967 году. Автор «Жди меня» и «Живых и мертвых» провел во дворце культуры «Аскольд» встречу с горожанами и поддержал предложение увековечить память выдающегося путешественника. Именно Симонову удалось сдвинуть дело с мертвой точки. Вскоре в город по приглашению Арсеньевского горисполкома приехал из Москвы скульптор Геннадий Потапов и представил на суд горожан несколько вариантов. Окончательный проект утвердил в 1971 году художественно-экспериментальный совет Министерства культуры РСФСР.
 |
| Этот памятник воздвигли в городе Арсеньеве на сопке Увальной, с которой открывается вид на Арсеньев, в 1972 году - к 100-летию путешественника и ученого, давшего городу имя (до 1952 года Арсеньев был селом, впоследствии - рабочим поселком Семёновкой). |
| |
 |
| Памятник выдающемуся исследователю Дальнего Востока и его проводнику - под угрозой разрушения |
| |
Интересно, что арсеньевский памятник создан на средства не государства, а граждан. Первый взнос сделал сам Константин Симонов, который перевел в Арсеньев весь гонорар, полученный за книгу очерков о поездке по Приморью «Признание в любви».
В 1972 году памятник - вернее, целый мемориальный комплекс - был торжественно открыт на сопке Увальной, с которой открывается прекрасный вид на Арсеньев. Комплекс состоит из шестиметровой фигуры самого Владимира Клавдиевича, террас-площадок, а также огромной каменной глыбы с рельефным изображением арсеньевского проводника Дерсу Узала с одной стороны и петроглифов - древних наскальных рисунков - с другой (их рисовали с натуры - с изображений, найденных на Амуре, у Сикачи-Аляна - одного из старинных мест проживания нанайского народа, к которому принадлежал Дерсу).
Памятник стал одним из символов города Арсеньева. Редкий случай: одновременно увековечена память писателя и его персонажа (ведь Дерсу Узала - все-таки именно литературный герой, основным прототипом которого стал «гольд», то есть нанаец Дэрчу Очжал). Кроме того, мемориал интересен сам по себе - с художественной точки зрения и в контексте. Да и другого подобного памятника просто нет - во Владивостоке имеется лишь небольшой бюст Арсеньева возле его дома-музея.
К сожалению, сегодня комплекс на Увальной находится далеко не в лучшем состоянии. Постамент памятника Арсеньеву осыпается. Того и гляди, упадет табличка о том, что этот памятник регионального значения подлежит государственной охране. И заодно вторая табличка - «Арсеньеву от трудящихся города».
Холм, на котором установлена каменная глыба, зарос травой, как руины бохайских городищ, лестница теряется… Сама глыба с лицом Дерсу и петроглифами исписана разношерстными высказываниями, украшена сердечками и рожицами, в художественном отношении сильно уступающими рисункам древних художников Дальнего Востока. Неужели «Прогресс» - это только название арсеньевского завода, где делают вертолеты?
В 2020 году - соответственно в августе и сентябре - исполняется 120 лет со дня приезда Арсеньева на Дальний Восток и 90 лет с его ухода из жизни. Хорошо бы, чтобы власти - города Арсеньева или Приморского края, раз уж это «памятник регионального значения», - вспомнили о монументе и занялись им, пока он не осыпался совсем. Тем более что и губернатор Кожемяко высоко ценит личность и наследие Арсеньева…
Комплекс на Увальной, помимо прочего, - память и о Константине Симонове, который чтил Арсеньева и сам не раз бывал на Дальнем Востоке, в том числе как военкор - начиная Халхин-Голом и заканчивая Даманским. Не случайно именно Симонову в 1960 году дочери покойного приморского писателя Трофима Борисова переслали бумаги Арсеньева, переданные их отцу в 1936 году вдовой ученого - Маргаритой Арсеньевой, вскоре арестованной и расстрелянной.
Василий Авченко,
«Новая газета во Владивостоке», №540, 30.4.20
