 |
| |
Война для него закончилась в мае 1986 года, когда военно-транспортный самолет доставил двести дембелей из Кабула в Ташкент, где их встречали с почетом и уважением. Милиция не задерживала нетрезвых, таксисты обслуживали бесплатно.
«Непередаваемые ощущения!.. Отвоевал, идешь по улице, как твой дед», - признается Ломако, сержант воздушно-десантных войск в отставке, награжденный медалью «За боевые заслуги».
Три десятка лет миновало, но до сих пор перед глазами девушки в восточных одеждах, площадь Ленина в центре города, едва заметные у горизонта горы Тянь-Шаня.
Не было сожаления, а была гордость за ратный труд. «Помнит Вена, помнят Альпы и Дунай, /Тот цветущий и поющий яркий май», - неслось из репродукторов, которые транслировали хит про весну сорок пятого года.
Есть такое село - Смелое
Федор вырос в Амурской области в селе Смелом Октябрьского района, что на реке Белая - притоке Зее. После десятого класса двинул в Хабаровск, где поступил в автодорожный техникум.
Когда пришла повестка из Краснофлотского райвоенкома, желания «закосить» не возникало. Отец служил в ВДВ - туда же попросился Федор. Ему не отказали: парень хоть и невысокий, но мускулистый, крепкий. Служба начиналась в бригаде спецназа в Уссурийске, продолжилась в Псковской области в учебке. Потом из уст командира батальона прозвучал вопрос: «Выполнять интернациональный долг поедешь?..»
В Афганистан входили колонной через Кушку - самую южную точку Советского Союза. Танки, боевые машины пехоты и бронетранспортеры, «шилки» - зенитные самоходные установки… Миновали Кабул и Кандагар, второй по численности населения город страны, после чего повернули на запад. Местом дислокации стал Лашкаргах - центр провинции Гильменд, в шутливой русской интепретации Лошкаревка.
- Первые недели жили в броне, - вспоминает Ломако. - Казармы строили своими руками из глины и подручных материалов. Разбирали ящики из-под патронов. Для перекрытий использовали металлические опоры, у которых уже не было электрических проводов. БТРами тянули их на базу и разрезали…
 |
| Командир отделения спецназа сержант Федор Ломако и пулеметчик Алексей Карачев. Фото 1980-х годов. |
| |
Днем температура воздуха достигала пятидесяти градусов. Как забота отцов-командиров воспринимался тихий час, когда солдатам разрешалось поспать в пик солнцестояния. Тихий час продолжался с двенадцати до двух, таким образом включая в себя два часа.
- Нас забирал вертолет и доставлял к местам движения караванов, которые направлялись от пакистанской границы с оружием. Бывало, что в засаде мы сидели три-четыре дня. Ни троп, ни дорог - одна пустыня! Ночью сплошная темень: караван обнаруживали по дыханию верблюдов. Они шли в связке и сразу падали колени, как только мы запускали осветительную ракету. Погонщики разбегались, - рассказывает Федор Дмитриевич. - И на нас засады устраивали. После разгрома каравана только загрузились в «вертушку» и взлетели, как «духи», которые вертолет поджидали, пускали ракету…
Был случай, когда на глазах всей базы, выведенной на утренний развод, стингер сбил Ми-8. На нем спецназ возвращалась с задания.
Было видно, как поврежденный вертолет закружился на пятидесятиметровой высоте, как с него выпрыгивали ребята.
От базы до взлетно-посадочной площадки в пределах пяти километров, но когда через четверть часа туда прибыла оперативная группа, живыми она никого не обнаружила. Раненых, как и получившие увечья при падении, душманы не пощадили.
Под убитых они подкладывали гранаты с выдернутой чекой. Значит, не избежать взрыва, если кто-то вознамерится забрать тело, чтобы отправить в Союз для похорон. Впрочем, наши поступали также. Без мести, осознанной и беспощадной, наверное, наверное, войны не бывает.
- В казарме кровать погибшего затягивали фольгой. Как-то проснулся ночью, и жутко стало от этих блестяшек, - не скрывает бывший командир отделения Ломако, который за год службы в Лашкаргахе участвовал в двадцати двух боевых выходах, возвращаясь живым и невредимым.
Везло и его другу Алексею Карачеву, пулеметчику. Он вырос в поселке Сита, призывался военкоматом района Лазо, служил вместе с Ломако до направления в Афганистан. Но после возвращения в Союз жизнь их развела, хотя в последние годы они виделись нередко. Малосемейка, где квартировал Алексей, и коттедж, в который переселился Федор, на соседних улицах поселка Сосновка, что примыкает к трассе Хабаровск-Владивосток почти на выезде из краевого центра.
Ломако женился, у него двое теперь уже взрослых сыновей. Хотя признается, что в молодости покуролесил. Из жуткого состояния его вытаскивала жена Татьяна, которая была медсестрой и замполитом сержанта в отставке. Возможно, Карачеву такая женщина не встретилась, хотя он вступал в брак трижды.
Под занавес 2015 года его не стало, бывшего пулеметчика не смог проводить в последний путь бывший командир отделения, поскольку трудился на лесоповале далеко от дома, но слышал, что смерть боевого товарища была нелепой.
Старший сын Федора Дмитриевича срочную службу проходил в ВДВ. Как дед, как отец. Есть в семье Ломако такая традиция…
Наш капитан в Царандое
Первым офицером внутренних войск, направленным в Афганистан с Дальнего Востока, был капитан Вадим Голубев. Он вырос в Советской Гавани, учился в Ленинградском высшем политическом училище МВД СССР, в звании капитана служил заместителем командира батальона в Приморье. Ему исполнилось двадцать шесть лет, в его семье подрастала дочка.
 |
| Капитан внутренних войск МВД СССР Вадим Голубев и его коллега из Царандоя. Фото 1980-х годов. |
| |
После перелета из Владивостока в Москву Голубев, как и другие офицеры внутренних войск, которым предстояло стать советниками в подразделениях афганского МВД, десять дней провел в дивизии имени Дзержинского.
- Стреляли, взрывали, водили БТР, ориентировались по карте. В общем, делали то, что проходили, когда были курсантами. Освежение профессиональных навыков оказалось как нельзя кстати, - вспоминает Вадим Борисович.
Первый бой снится до сих пор. Батальон Царандоя, как афганцы называли МВД, возвращался с операции в пригороде Панджваи, где на основе разведданных выявлялись бандгруппы, склады с оружием. На очередном повороте колонна попала под обстрел: похоже, ее ждали. В нескольких метрах от командирского бронетранспортера, в котором ехал Голубев, раздался взрыв.
Сомнений не было: душманы били по колонне Царандоя из гранатомета. Гражданская война не знает снисхождения!.. Голубев не скрывает, что в том бою сам не стрелял, а лишь подавал магазины для автомата. Как говорится, патронов не жалели. Но если бы душманский гранатометчик оказался точней, отстреливаться из Калашникова, как и передавать магазины, было бы некому. Хотя осознание, что смерть была близко, появилось позже, а тогда капитан Голубев оттаскивал раненых на безопасное место.
Местом жительства советников в Кандагаре был городок ООН, построенный еще американцами. В центре коттеджного городка располагался корт для игры в большой теннис, почти неизвестный в СССР. Голубев им заразился, и каждый день ближе к вечеру на пару с таким же советником воодушевленно гонял мяч через сетку. И был огорчен, когда к напарнику прилетели коллеги из Кабула, тем более что они выпили за встречу.
Теннис пришлось отложить, однако Голубев на спортплощадке появился, решив размять мышцы на турнике. На его глазах корт подвергся обстрелу. Память сохранила звук летящих ракет: вш-вш-вш. А если бы он с напарником, как всегда, взялись за ракетки, они отправились бы домой в цинковых гробах. Осколки ракет Вадим собрал и прихватил их в Союз. Как сувениры…
Батальон, как и весь Царандой, взаимодействовал с Советской Армией. Точней, с 2-м мотострелковым батальоном 70-й отдельной бригады, которая дислоцировалась в Кардагане. Командовал батальоном майор Михаил Игнатьев. Вместе планировали и проводили операции, названные зачистками уже в Чечне. Особенности провинции Кандагар, примыкающей к Пакистану, - обилие виноградников, а значит, гряд, где растет лоза, где прятались душманы.
В 1984 году Советская Армия понесла серьезные потери. Голубев полагает, что их было бы меньше, если бы не безалаберность. Так, дембель, желая прихватить домой безопасную сигнальную мину, напоролся на противопехотную.
Офицер, направленный из Таджикистана переводчиком, ведь афганский и таджикский языки близки, когда отмечали новый год по московскому времени, запустил осветительную ракету. Видимо, забыл, что такие ракеты специально начинают тротилом, поскольку за ними гоняются душманы. На этот раз руку оторвало не «духу», и в госпитале, куда привезли офицера, доброго мужика, грамотного переводчика, оказалась бессильны.
Капитан Голубев был представлен к ордену Красной Звезды. В наградном листе констатировалось, что он участвовал в двадцати семи боевых операциях.
- Парадоксально, но факт: главным в операции считалось не число убитых, а количество изъятого оружия. Трупы не повезешь на предъявление, поэтому грешили приписками. А стволы - вот они!.. - говорит Вадим Борисович, как будто возвращаясь в прошлое - в 1984-1985 годы, когда служил в Демократической Республике Афганистан.
Он привык к плову, который неизменно готовили бойцы Царандоя даже на задании. Его не пугали змеи, заползавшие в баню. Ему было приятно, что афганцы, узнав о наборе кандидатов для учебы в советских вузах, обращались к нему: «Мушавер, меня запиши…» С переводе с афганского мушавер - советник, учитель. А что не нравилось, так это стремление некоторых офицеров Царандоя разбогатеть, не чураясь поборов.
Знакомый дехканин, безбедный и откровенный, сказал, что русские пришли на смену американцам. Однако он не исключает, что американцы сменят русских. «Этого не будет никогда», - с юношеским максимализмом отвечал капитан Голубев.
Впереди была горбачевская перестройка, вывод 40-й армии из Афганистана, развал Союза, президентство Ельцина, прекратившего поддержку дружественного правительства в Кабуле. Душманы взяли столицу и устремились к границам Содружества Независимых Государств. Афгано-таджикская граница стала не горячей точкой, а горячей полосой, где стояли насмерть российские парни, младшие братья прошедших Афганистан.
Туда действительно пришли американцы, но они заявили, что вывод их войск неминуем. Что ждет тогда Среднюю Азию, республики, прежде входившие в Советский Союз? Не лучше ли упреждать худшее развитие событий, как делает сегодня Россия в Сирии?..
Кстати, душманы времен противостояния с СССР, напуганные событиями на Ближнем Востоке, где ИГИЛ не жалеет ни человеческие жизни, ни материальные ценности, заявляют о готовности едва ли брататься с бывшими противниками. История учит тому, что она ничему не учит?
Вернувшийся в Союз капитан Голубев еще долго ловил себя на том, что афганские привычки неискоренимы. Он вертел головой, оказавшись в транспорте, как будто ждал нападения «духов» по пути следования. Он с подозрением воспринимал появление рядом с собой незнакомых личностей, мгновенно ориентировался, чем защищаться, кого валить с ног в первую очередь…
Вадим Борисович полагает, что служба в Афганистане прибавила ему решительности, умения действовать целенаправленно, но осторожно, взаимодействуя с разными людьми.
Службу во внутренних войсках он закончил в звании полковника. Сын и дочь продолжили путь отца, став офицерами в системе МВД. Подрастают внуки…
Вадим Борисович не считает, что ему пора на покой. У него хлопотная должность: он избран главой Корфовского поселения.
Пятнадцатого февраля, в день вывода советских войск из Афганистана, ему по традиции звонят сослуживцы с разных концов страны. Душой они по-прежнему вместе, как тридцать лет назад. В провинции Кандагар, на реке Арнгардаб, в местечке Панджваи…
Михаил Карпач.
«Приамурские ведомости», 17.02.16
